Российское общество исследователей религии

№ 37

Запись беседы Г.Г.  Карпова с патриархом Алексием, о его встрече с Н.С.  Хру-щевым, работе Совета по делам РПЦ, состоянии здоровья патриарха и др.

пос. Барвиха 19 мая 1958 г.

СЕКРЕТНО

19 мая мною был принят в санатории патриарх Алексий по его просьбе, с которой он обращался несколько раз и отложил свой визит в связи с тем, что ожидал приема к Н.С.  Хрущеву. Патриарх приехал в санаторий в сопровождении Д.А.  Остапова и доктора Успенского, которые при беседе не присутствовали.

1. Патриарх сказал, что главной целью его было желание навестить меня и осведомиться о состоянии здоровья. Затем он сказал, что ему очень хотелось, если это возможно и разрешат врачи, чтобы я 20 мая приехал хотя бы на 15–30 минут на прием, который делает Совет в честь иностранных делегаций.

Патриарх заявил: «Все спрашивают меня о Вас, некоторые желали даже ехать к Вам, как например Болгарский, Румынский и Антиохийский патриархи, но я им сказал, что к Вам никого не допускают». «Если бы Вы приехали, — указал патриарх, — это имело бы большое значение».

Я патриарху сказал, что мало надеюсь на это, так как я ставил вопрос несколько раз и о том, чтобы быть вместе с Вами у Н.С.  Хрущева, и о том, чтобы быть на банкете, который дает Совет, но мне не разрешают даже ставить вопрос об отпуске. Однако я сказал патриарху, что завтра я этот вопрос снова проверю и Вам позвоню.

2. Патриарх меня информировал о своей беседе с Н.С.  Хрущевым 1, но очень и очень кратко, заявив: «Вероятно, Вы уже знаете, Вас известил, наверно, Васильев». Патриарх сказал, что он поставил перед Н.С.  Хрущевым следующие вопросы:

а) О просьбе Христофора 2 выдать единовременное пособие в сумме 40 тыс. долларов, но с тем, чтобы 4 года после этого не выдавать тех сумм, которые предусмотрены ежегодно (20 тыс. долларов).

Я сказал патриарху, что, по моему мнению, Христофор, возможно, здесь и хитрит, ставя вопрос о получении сейчас крупной суммы с тем, чтобы не платить 4 года; ведь надо иметь в виду его возраст и состояние здоровья.

Патриарх сказал: «Да, это верно, кроме того, у него до сих пор неудовлетворительные отношения с Синодом». «Христофор меня даже просил, — говорит Алексий, — несколько человек рукоположить в епископы, но я оказал, что без мнения Синода Александрийской церкви я этого сделать не могу».

б) О просьбе Болгарского патриарха выделить примерно 300 тыс. левов, из них 100 тыс. на восстановление русского храма в Софии.

Патриарх сказал, что митрополит Николай попросил увеличить суммы валюты на поездки за границу.

Я заметил патриарху, что это совершенно зря, я не знаю, чем руководствовался митрополит Николай, ставя вопрос об этом. Я буду просить Совет переговорить с митрополитом по этому вопросу.

Патриарх сказал, что ему Никита Сергеевич якобы ответил: «Пришлите Вашу заявку-письмо, и мы постараемся в ближайшее время рассмотреть».

в) В отношении Афона и Кипра.

Н.С.  Хрущев сказал, что он поручит рассмотреть эти вопросы Громыко. «А нас, — сказал Алексий, — Никита Сергеевич просил подсказать, что может церковь сделать по »кипрскому вопросу«» 3.

г) Затем патриарх мне сказал, что он поднял перед Н.С.  Хрущевым вопрос в отношении коммюнике, и, так как греки его не подпишут, а, возможно, не подпишут и сербы, где есть заявление о ядерном оружии, и что не стоит вносить раздор, он считает лучшим подписать маленький документ, составленный патриархом, а не Советом.

Я сказал патриарху, что не читал ни того, ни другого документа, но знаю, что и большой документ сделан не Советом, а патриархией, а Совет только делал свои рекомендации.

Патриарх сказал: «Да, но Никита Сергеевич оказал, что документ, который мы подписали, т. е. маленькое коммюнике — это очень хороший документ». «И он, действительно, — сказал патриарх, — хороший документ» 4.

д) Об открытии церквей.

Н.С.  Хрущев просил нас написать ему письмо по этому вопросу и сказал, что он нам поможет.

Я спросил патриарха, чем Вы руководствовались, ставя об этом вопрос, что Вы имели в виду, какие конкретно города или местности. Патриарх сказал, что он конкретно ничего не имел в виду, и в письме вряд ли я буду конкретно писать, ведь у нас куча заявлений, мы их пересылаем вам в Совет, а вы посылаете их на места, т.е.  тем, на кого жалуются заявители.

Я, смеясь, сказал патриарху, что выходит так же, как Вы поступаете с заявлениями, которые Вы получаете на своих архиереев. Вы их, ведь, посылаете своим архиереям для проверки жалоб на них.

Патриарх сказал: «Я руководствовался, главным образом, следующим: я поставлен в совершенно неудобное положение. По природе своей я врать не умею, да и вряд ли кто-либо из вас хочет этого. Но я не могу верующему народу, обращающемуся ко мне, моим архиереям и тем более иностранцам, как это было, например, когда меня спросили совсем недавно приехавшие евангелисты из Западной Германии: »Открывают ли у вас церкви«, сказать, что открывают, так как я буду врать, а сказать — не открывают, нам отказывают, не удовлетворяют — я тоже не могу. Я ставил вопрос об этом потому, что я знал, что Совет сам находится в этом отношении в затруднении».

Я сказал патриарху: «Хорошо, раз вас Никита Сергеевич просил написать об этом, вы пришлите это письмо в Совет: желательно, чтобы вы указали, о каких конкретно пунктах идет речь».

«Конечно, — сказал патриарх, — письма все, которые просил Никита Сергеевич, мы пришлем в Совет, но адресуем на имя тов. Хрущева, как он просил. Тем более, Никита Сергеевич сказал, что все вопросы он рассмотрит в правительстве в самое ближайшее время. Конкретно мне трудно указать, митрополит Николай, правда, называет Коломну, Ногинск, но я затрудняюсь сказать».

Я тут заметил патриарху, что в отношении Коломны, по-моему, митрополит Николай тоже зря ставит вопрос.

е) Затем патриарх сказал, что он поднял вопрос на приеме о пропаганде.

Я спросил, о какой пропаганде идет речь? Патриарх сказал, что он имел в виду выпады на радио, в газетах против церкви и духовенства, что вообще за последнее время есть и администрирование, и оскорбления. Я спросил патриарха: «Что Вы имеете в виду под последним временем?» Патриарх сказал, что речь идет о случаях оскорбления и администрирования в этом году, например, были выпады перед Пасхой, и что Никита Сергеевич обещал все исправить и сказал, якобы; «Мы этого не должны допускать». Патриарх сказал, что он обратился с просьбой подтвердить постановление от I0 ноября 1954 г. 5

ж) О нагрудных знаках.

Патриарх сказал, что Н.С.  Хрущев разрешил их выдавать. Я сказал: патриарху, что, как мне известно, Вы были поставлены П.Г.  Чередняком в известность, что этот вопрос Совет поставил перед правительством и ожидает в самое ближайшее время его решения.

Патриарх сказал: «Да, об этом мне сказано, но вопрос затянулся, а гости уже будут разъезжаться. Кроме того, я увидел на приеме, что Никита Сергеевич об этом даже не в курсе дела, значит, ему не доложено». Я оказал, что это вполне возможно и, вероятно, вопрос рассматривает один из его заместителей.

Патриарх сказал: «Да? А я думал, что Совет имеет отношение только с главой правительства и все вопросы докладывает председателю Совета министров».

з) О типографии.

Никита Сергеевич сочувственно отнесся к этому вопросу и оказал, что вопрос рассмотрит правительство 6.

и) О Лавре.

Патриарх сказал, что он имел в виду то, что решение правительство приняло давно, а практически оно не выполняется. Татарский корпус нам не передан, хотя прошло года 2, деньги на строительство берут, дома не строят, или строятся, но очень тихо, а главное, я приезжаю в Лавру, а там развешено белье и т. д.

Я сказал патриарху, что по этому вопросу Совет вам поможет. Я обещал позвонить в Совет и дать указание сделать напоминание Мособлисполкому.

«Вот все, — сказал патриарх, — о чем я говорил с Никитой Сергеевичем».

Я спросил патриарха, есть ли у него вопросы ко мне? «Нет, вопросов у меня никаких нет, — ответил патриарх. — На меня Павел Григорьевич Чередняк производит очень хорошее впечатление. Васильев, вероятно, у вас раньше не работал в Совете, я его никогда не видел, но он также, видно, очень образованный человек».

Я сказал патриарху: «Вероятно, Вы забыли, так как с Васильевым Вы встречались, он работает несколько лет, а когда я знакомил вас с Чередняком и Сивенковым, я поставил в известность, что Васильев — бывший заместитель Уткина, утвержден в должности члена Совета».

Патриарх сказал: «Да, вспоминаю».

«Еще раз повторяю, — сказал патриарх, — у меня никаких жалоб к Совету нет, но мы очень ждем вашего возвращения».

Я сказал патриарху, что я сам стремлюсь поскорее выйти на работу, но не думаю, чтобы мое отсутствие как-то отражалось на решении ваших вопросов.

Патриарх ответил; «Конечно, но молодые люди еще не имеют того опыта и, безусловно, не имеют еще того авторитета, на что обращают внимание наши архиереи и, главным образом, приезжие люди. Как мне один оказал: »А Совет уже стал не тот«. — Я ответил ему, — сказал патриарх, — это неверно, так как ничего у нас не изменилось, а просто помощники Карпова ушли на пенсию».

Затем патриарх сделал следующие четыре высказывания:

а) якобы глава сербской делегации епископ Нишский Иоанн лично оказал патриарху: «Наш патриарх Викентий не приехал в Советский Союз не потому, что не хотел, а ему запретил выезжать Тито». «Лично Тито, — сказал Иоанн, — утверждал список выезжающих, вычеркнув Викентия»;

б) что епископ Алма-Атинский Алексий скомпрометировал себя в Алма-Ате так же, как в свое время в Калинине. «Даже молодых девушек принимал у себя» — сказал патриарх.

Я сказал патриарху: «Видимо, к нему никогда не следует возвращаться, а сам, ведь, просил и каялся».

«Я имею в виду, — сказал патриарх, — туда переместить Иллариона, епископа Уфимского»;

в) вновь патриарх обратился ко мне с настойчивой просьбой приехать завтра на банкет Совета. Я сказал, что проверю эту возможность, но мало вероятности. Разрешаю передать от меня всем привет;

г) патриарх сказал, что однажды ему митрополит Николай сказал в его кабинете: «Если меня еще раз так вызовут в Совет, как в последний раз вызвал Павел Григорьевич Чередняк, сказав: »Вы завтра в 9 часов утра приезжайте в Совет«, то я не приеду. Раньше так у нас не бывало».

Я сказал: патриарху, что не думаю, чтобы так было, так как знаю, что Чередняк — очень вежливый и тактичный человек. Патриарх сказал: «Да, но Вы имейте в виду, что у митрополита Николая больное сердце, и в среду он не работает».

Я ответил патриарху: «Я знаю, что у митрополита Николая больное сердце, но я знаю также, что он, кроме того, и честолюбив»;

д) я обратил внимание патриарха на ошибку, допущенную за столом, когда Совет делал прием в честь евангелической делегации и когда архимандрит Леонид зачитал молитву. Патриарх сказал: «А в чем тут ошибка, и почему это плохо?».

Я сказал: «Вы же знаете, что это бывает на ваших приемах, но не бывает на приемах у нас». Патриарх сказал: «Да, это верно, это мы просто забыли».

3. Я спросил патриарха, ставил ли патриарх Александр вопрос о Самахе и просил его высказаться в пользу Самахи.

Патриарх оказал, что его уже предупредил Павел Григорьевич с просьбой поддержать Самаху в Москве. Что касается Александра, то он сказал патриарху Алексию, что он имеет в виду назначить Самаху членом Синода, сделать епископом с оставлением в Москве (Значит, все в порядке. Карпов).

4. На мой вопрос, когда патриарх уезжает в Одессу, он мне ответил, что имел в виду выехать 23 мая с делегациями, которым заказано 2 спецсамолета, но теперь решил отложить до 2–3 июня, он хочет сам подготовить необходимые письма на имя Никиты Сергеевича и отслужить 1 июня праздник Троицы.

«Я очень сожалею, — сказал патриарх, — что не остаюсь до 7 июня и не могу лично Вас поздравить с 60-летием и потому прошу разрешить мне еще раз Вас навестить перед самым моим отъездом».

Я ответил ему, что свое 60-летие никак не отмечаю, продолжаю находиться на санаторном лечении, прошу не придавать никакого значения и, как и раньше, не оказывать никаких знаков внимания, кроме обмена телеграммами или письмом. Я просил патриарха как можно скорее выехать в Одессу, поскольку это было рекомендовано врачами, и серьезно полечиться, что при случае мы всегда можем к Вам приехать. Что касается свидания Вашего со мной до отъезда, то, я думаю, вряд ли стоит себя беспокоить, так как в Ваши годы это нелегко делать.

Патриарх сказал, что все равно до отъезда он обязательно меня навестит с тем, чтобы проститься. Кроме того, он сказал: «Я чувствую приближение смерти, я и Никите Сергеевичу сказал, что иду, кажется, на Запад».

«Как это можно чувствовать, — спросил я, — и почему у Вас такие настроения?»

«В наши годы это можно чувствовать, ответил он, — и стал я особенно это чувствовать после смерти своей сестры».

Затем патриарх обратился ко мне с просьбой оказать содействие в скорейшем подыскании массажиста, так как кремлевская поликлиника их не имеет, а женщин приглашать неудобно.

Я ему ответил, что Павел Григорьевич Чередняк по моему указанию позвонит в Министерство здравоохранения СССР. (Обращался ли к Вам патриарх, когда вы были на приеме у него? Узнайте по телефону у патриарха, когда ему нужен массажист: до отъезда в Одессу или по возвращении. Если надо теперь, позвоните от моего имени Ковригиной, и я уверен, что она сделает).

ГА РФ. Ф. 6991. Оп. 2. Д. 227. Л. 28–33. Подлинник.

____________________________

1 Официальная встреча Н.С.  Хрущева с руководством Московской патриархии состоялась 17 мая 1958 г.

2 Имеется в виду патриарх Александрийский Христофор.

3 Речь шла о поддержке православных греков Кипра и разрешении послать монахов в русские монастыри на Св. горе Афон в Греции.

4 11 мая 1958 г. в Москве открылась международная православная встреча, приуроченная к 10-летию восстановления патриаршества (1948 г.) Русской церкви. Цель встречи — добиться осуждения православными церквами ядерных испытаний, изготовления и накопления ядерного оружия. В Москве собрались делегации от 12 из имевшихся в мире 14 православных автокефальных церквей (кроме Кипрской и Иерусалимской). Ряд влиятельных церквей (Сербская, Элладская и Константинопольская) не были представлены своими главами. Представители Константинопольской и Элладской делегаций заявили, что не имеют полномочий обсуждать и подписывать документы по вопросам защиты мира. В результате межправославной встречи 9 делегаций подписали Воззвание к христианам всего мира с призывом продолжить борьбу за мир против ядерных испытаний. 11 делегаций подписали документ о единстве православия и мире между народами.

5 10 ноября 1954 г. было принято постановление ЦК КПСС «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». Оно было призвано исправить перегибы июльского (1954 г.) постановления «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения», явившегося попыткой полной ревизии якобы «примиренческой» церковной политики государства, реализовывавшейся с 1943 г. Основной пафос июльского постановления — призыв вернуться на довоенный путь «наступления на религиозные пережитки». Острая реакция верующих и духовенства, справедливо усмотревших в этом призыве возврат к идеям атеистического государства, сильный международный резонанс обусловили появление нового директивного документа. В постановлении от 10 ноября 1954 г. особое внимание было обращено на недопустимость выражения «политического недоверия» духовенству и верующим, оскорбления их религиозных чувств, признавалось право ведения партийными органами научно-атеисти-ческой пропаганды, но с акцентом на ее научный характер без какой бы то ни было политизации. Характерно, что по ряду пунктов ноябрьское постановление было прямо противоположно постановлению от 7 июля 1954 г., однако последнее не было отменено. Более того, как подчеркивает историк церкви Д.В.  Поспеловский, именно «более жесткое июльское [постановление] стало основой политики государства по отношению к церкви» (Поспеловский Д.В.  Русская православная церковь в ХХ веке. М., 1995. С. 281).

6 См. док. № 38.