Российское общество исследователей религии

Февралева Л.А. (г. Владимир)

Совершенствование механизма регулирования государственно-церковных отношений на этапе формирования гражданского общества в постсоветской России (на примере Владимирской области)

Религия как социальное явление представляет собой подсистему общества, им порожденную и, в свою очередь, оказывающую большое влияние на его жизнь и развитие, на поведение и взаимоотношения людей на разных уровнях — от индивидуального и межличностного до глобального, в масштабах всего человечества. Религия не существует в обществе в изолированном, самодостаточном состоянии. Она тесно вплетена в общественную структуру, взаимодействуя с другими сферами и формами жизнедеятельности общества, оказывая в зависимости от конкретно-исторических условий то большее, то меньшее влияние на эти сферы.

В данной статье предпринимается попытка поиска оптимальных путей совершенствования механизма, регулирующего государственно-церковные отношения в России на этапе формирования гражданского общества (на примере Владимирской области). При этом государство и церковь рассматриваются как сложные социальные институты, которые, с одной стороны, конституционно отделены друг от друга, а с другой — находятся в постоянных взаимоотношениях. Цель исследования вытекает из миссии государства, которая заключается в создании условий, способствующих реализации неотчуждаемых прав всех индивидов гражданского общества на свободу совести и свободу вероисповедания, и в обеспечении толерантности как ценностной и социальной нормы гражданского общества.

Государство, как публично-правовой институт гражданского общества, кроме организующей функции — обеспечения условий функционирования религиозных объединений, осуществляет также функцию регулирования их деятельности. Если за рубежом процессы, возникающие в сфере свободы совести регулируются государством, а контролируются гражданским обществом, то в России, ввиду очевидной слабости последнего, акцент пока приходится делать на регулирующей функции государства.

В современной общественной науке обоснован взгляд на общество как на целостный социальный организм. Отсюда следует, что весьма важным качеством общества является организованность, упорядоченность образующих социальную жизнь общественных отношений, а значит, и объективная необходимость их социального регулирования, которое характеризуется рядом особенностей и закономерностей развития.

Во-первых, каждое исторически конкретное общество объективно требует строго определенной меры социального регулирования, иначе неизбежны отрицательные последствия для социальной системы — ее неорганизованность или, наоборот, ее излишняя регламентация.

Во-вторых, в процессе развития регулирования в обществе все более возрастает удельный вес социального.

В-третьих, закономерной тенденцией развития социального регулирования является формирование относительно обособленных регулятивных средств и механизмов. Определяющая роль экономического базиса на всех этапах развития общества остается решающим фактором социального регулирования и неизменно присутствует во всех его проявлениях и разновидностях.

В-четвертых, по мере развития социальной жизни происходит изменение качества регулирования, усложнение, утончение и совершенствование регулятивных механизмов, их нарастающая дифференциация и интеграция.

Социальные нормы весьма многочисленны. В социологии они делятся по различным основаниям на соответствующие виды, классы, группы. Юридическая наука подразделяет указанные нормы, в основном исходя из таких критериев, как способы формирования, среда действия, социальная направленность. С этой точки зрения выделяют: правовые нормы, моральные, политические, эстетические, религиозные, семейные, корпоративные, нормы обычаев, нормы культуры, экономические, общечеловеческие нормы. Это — общепринятая и наиболее распространенная классификация. Объединяющим началом этих норм является социальный, а не технический характер. Несмотря на различия, они взаимосвязаны и не действуют изолированно одни от других, в «рафинированном» виде. Так, религиозные каноны, являясь разновидностью социальных норм, представляют собой регулятивную систему, включающую нормы права, общечеловеческие? моральные нормы, нормы обычаев и культуры и т.п.

Такова система социальных регуляторов, принятая в нашем обществе, как, впрочем, и во всяком ином. К ним можно добавить нормы международного права в той части, в которой они не противоречат воле Российского государства. Таким образом, упорядочение всей социальной жизни, приобретение ею общественной устойчивости — главная цель социального регулирования. На этапе формирования гражданского общества наиболее остро встает необходимость совершенствования регулятивных средств и механизмов, т.к.  регулирование направлено на обеспечение все большей степени свободы человека.

Обратимся к анализу роли регулирующей функция государства на этапе формирования гражданского общества в постсоветской России.

В конце 80-х годов общий кризис политической системы в СССР привел к попытке демократизации общества путем принятия ряда общеевропейских документов по правам человека, так как для мирового сообщества именно это условие являлось доказательством готовности страны идти по пути либерально-демократических преобразований1. Российскому государству, принявшему в начале 90-х годов либерально-демократическую модель общественно-политического и социально-экономического развития, пришлось и сферу государственно-церковных отношений строить на основе сепарационной (американской) системы, которая была легитимирована Законом РСФСР «О свободе вероисповеданий» (1990г.) и Конституцией РФ (1993г.).

Принятие Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий» не только изменило модель государственно-церковных отношений в России, но и систему органов, их реализующих. Так, статьями 8 и 11 указанного Закона из сферы исполнительной власти вывели подразделения по взаимодействию с религиозными объединениями, запретив учреждение на территории Российской Федерации каких-либо исполнительных и распорядительных органов государственной власти и «государственные должности, специально предназначенные для решения вопросов, связанных с реализацией права граждан на свободу вероисповеданий»2, тем самым, прекратив деятельность Совета по делам религий при Совете Министров РСФСР3.

Таким образом, в самом начале 90-х годов, в ходе общественно-политических реформ была реально осуществлена попытка сведения к минимуму полномочий государства в области его взаимосвязей с религиозными объединениями.

Но в чистом виде сепарационная модель государственной религиозной политики в России реализовалась лишь в сфере законодательства. В реальной же практике новые отношения между государством и религиозными объединениями не только вызвали их бурный рост, но и их активность во всех областях социально-политической жизни страны. Если по данным уполномоченного Совета по делам религий по Владимирской области на 01.01.1990г. насчитывалось всего 80 религиозных организаций, то в государственном реестре управления юстиции на 01.07.1997г. (до принятия Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях») было зарегистрировано уже 263. Активизировалась деятельность зарубежных клерикальных и миссионерских центров. Например, в 1999 году нашу область с целью религиозной деятельности посетило 115 миссионеров (из них 113- из США и Канады), а в 2001 уже 362, т.е.  почти ежедневно по человеку.

Кроме того, с конца 80-х годов началась передача верующим движимого и недвижимого государственного имущества, изъятого в свое время у религиозных общин, что также подстегнуло их активность. Всего за это время религиозные объединения получили более четырех тысяч культовых зданий и сооружений4, а в области более 400 памятников истории и культуры переданы в безвозмездное бессрочное пользование религиозным организациям.

Рост общественного интереса к религии отмечали все социологические исследования этого периода. Выросло не только число последователей тех или иных религиозных объединений, но и количество вновь образуемых в результате деятельности иностранных миссионеров и отечественных харизматических лидеров новых религиозных движений. Именно к этому периоду относится создание в области таких религиозных организаций как римско — католическое религиозное объединение Церкви Святого Розария г. Владимира (1991г.), протестантских организаций: Владимирская христианская (харизматическая) церковь «Лоза» (1991г.), община Церкви Евангельских Христиан-Баптистов (1991г.), Церковь «Часовня у Голгофы» (1994г.) и др.

Укрепление позиций религиозных объединений связывалось в первую очередь (и это отмечали большинство опросов) с проводимыми в стране преобразованиями, вызвавшими развал экономики, ухудшение уровня жизни населения, падение доверия граждан ко всем властным структурам5.

Однако укрепление авторитета религиозных организаций, как пример утверждения принципов свободы совести в государственной социальной политике, постепенно привело и к некоторым негативным тенденциям. Ряд властных структур в связи со снижением своего политического рейтинга попытались заручиться поддержкой наиболее массовых конфессий. Многие мероприятия, организуемые органами государственной власти, а также помещения, военные стяги стали подвергаться торжественному освящению. Кроме того, рост и укрепление новых религиозных движений и связанные с этим социальные проблемы, также привели к клерикализации ряда властных структур.

Имели место противоречия между различными религиозными объединениями. Их причинами явились деятельность нетрадиционных культов, западных миссионеров, а также борьба конфессий за паству.

Некоторые исследователи полагают, что именно острота сложившейся ситуации вынудила региональные органы власти принять меры по упорядочению деятельности нетрадиционных религиозных объединений6. С этой целью, к середине 90-х годов уже более 30 субъектов Российской Федерации приняли собственные законы «О свободе совести и вероисповедании» или «О миссионерской деятельности»7. Проект аналогичного закона был разработан и во Владимирской области. Вместе с тем, принятие подобных законов шло в разрез статьи 14 Конституции РФ, провозглашающей равенство религиозных объединений перед законом, и пункта »в« статьи 71, закрепляющей полномочия по регулированию сферы свободы совести за Российской Федерацией.

Таким образом, с середины 90-х годов развитие религиозной ситуации в России (активное взаимодействие религиозных организаций с властными структурами всех уровней с одной стороны, и обозначенные проблемы государственно-церковных отношений с другой), потребовали усиления внимания государства к регулированию сферы их взаимодействия. То есть, устойчивая и способная к саморазвитию в своих условиях американская модель государственно-церковных отношений (модель полного отделения религиозных объединений от государства) как пример для России оказалась не пригодной из-за того, что не были учтены особенности российской культуры и истории.

По мнению ряда авторов, в России, после перевыборов Президента РФ в 1996 году, стало ясно, что либерально-демократическая фаза общественно-политических и экономических реформ близка к завершению8. Это было связано не только с неудачным течением внутриполитических и экономических преобразований, но и с крушением надежд правящей элиты на политическое признание России «европейским домом»9. С этого времени российские политики вынуждены были вернуться к идее восстановления традиционных принципов государственного управления. Нацеленность правящей элиты на укрепление »порядка во власти«, обозначилась в Послании Президента РФ Федеральному Собранию от 1997 года и утвердилась в »Концепции национальной безопасности РФ« в 2000 году.

Таким образом, в конце 90-х годов политическая и религиозная ситуация в России серьезно изменилась в сторону усиления консервативных течений: политические элиты всех уровней пытались исправить ошибки начала реформ привлечением церкви, как института, обращенного к абсолютным ценностям, к совместному с государством регулированию нравственных императивов общества10. В этом же ключе в 1997 году был принят Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», наметивший усиление присутствия государства в сфере государственно-церковных отношений.

Подводя итог, можно сделать вывод, что характерной особенностью развития государственно-церковных отношений в стране и в области в 90-е годы XX века явилась идеологическая и мировоззренческая неустойчивость общества. Утвержденный конституционный принцип свободы совести без государственного регулирования привел лишь к вседозволенности и активному давлению на общественное сознание со стороны иных культур. Имели место клерикализация властных институтов и политизация ряда религиозных структур. Эти негативные тенденции вызвали необходимость возвращения государственного регулирования сферы свободы совести и вероисповедания.

Вместе с тем, данные процессы как в стране в целом, так и в субъектах федерации складывались по-разному. Это зависело от многих факторов, среди которых не последнюю роль играли: во-первых, субъективные представления руководителей всех рангов о том, какое место должны занимать религиозные вопросы в обществе и какой путь взаимоотношений с религиозными объединениями нужно выбрать; во-вторых, ослабление государственной властной вертикали в результате проведения политических и экономических реформ.

Говоря о государственно-церковных отношениях, обычно подразумевают, что субъектом в этих отношениях выступает государство, объектом — религиозные объединения. Однако гармонизация государственно-церковных отношений предполагает и субъект-субъектные отношения, то есть государство, как институт гражданского общества, должно заниматься самосовершенствованием своего управленческого механизма. Не является секретом достаточно низкий уровень профессионализма чиновников в вопросах вероисповедной политики. В этой связи трудно переоценить роль курсов повышения квалификации, Международных конференций, проводимых кафедрой религиоведения Российской Академии государственной службы при Президенте РФ.

Как субъект государственно-церковных отношений государство осуществляет функцию регулирования комплексно в трех основных направлениях: политическом, законодательном и административном. В соответствии с этим структура государственно-церковных отношений может быть также разделена на три уровня: концептуальный, законодательный и организационно-управленческий11. При этом концептуальный уровень, предполагающий наличие теоретико-идеологической модели взаимоотношений государства и религиозных объединений, всегда реализуется в области общественно-политических интересов и напрямую зависит от их развития. Законодательный уровень, включающий в себя законодательство и все нормативно-правовые акты, регулирующие институциональные и гражданские взаимоотношения в данной сфере, реализуется в области конституционных и гражданско-правовых отношений. И, наконец, административно-управленческий уровень, включающий в себя полномочные организационно-управленческие структуры, выделенные в составе государственных и религиозных институтов, реализуется в сфере политических и управленческих технологий.

Все три уровня тесно взаимосвязаны и не могут рассматриваться один без другого. Проанализируем, как осуществляется регулирование государственно-церковных отношений по этим трем направлениям на этапе формирования гражданского общества, определим пути его оптимизации.

Концептуальная модель государственно-церковных отношений до настоящего времени не появилась. Причина видится в том, что ни в обществе, ни в сфере политического истеблишмента так и не сложилось единого представления о месте и роли религии в общественном развитии. Если одна сторона — приверженцы конституционных норм в сфере свободы совести — по-прежнему пытаются сохранить в стране либерально — демократическое отношение к религии, другая — приверженцы возвращения к национально-культурным традициям — стремятся выстроить идеологию государственного развития на базе традиционных религиозных ценностей. Отсутствие концептуальной модели развития государственно-церковных отношений не позволяет говорить о сложившейся единой скоординированной политики государства в сфере свободы совести и вероисповедания.

Юридическая база, регламентирующая деятельность религиозных объединений, весьма обширна. Помимо международных правовых документов, соответствующих статей Конституции РФ, ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», достаточно вспомнить 80 Федеральных законов, регулирующих их деятельность. Однако в настоящее время несовершенство юридической базы заключено в противоречии между сепарационной моделью государственной религиозной политики, реализованной лишь в сфере законодательства, и фактически сложившейся системой социального партнерства между государством и религиозными объединениями.

Еще одной проблемой законодательного уровня остается слабо разработанный понятийный аппарат, характеризующий государственно-церковные отношения. Достаточно сказать, что в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» дается только три юридических понятия: религиозные объединения, религиозные организации и религиозные группы.

Религиозные организации занимают особое место в некоммерческом секторе экономики и имеют свою специфику, обусловленную, во-первых, большим историческим опытом хозяйствования в различных общественно-экономических формациях и широкой социальной базой решаемых проблем; во-вторых, тесной взаимосвязью с другими экономическими укладами: государственным сектором, рыночным сектором, муниципальной экономикой, домашними хозяйствами; в-третьих, наличием основного источника стабильного дохода в виде предпринимательской деятельности религиозных организаций и созданных ими коммерческих организаций, которая, однако, имеет «вероучительные ограничения»; в-четвертых, отсутствием четкой дифференциации уставной деятельности религиозных организаций на предпринимательскую и непредпринимательскую.

Государство имеет мощный механизм регулирования экономики религиозных организаций, основным звеном которого является налоговая политика. Налогообложение религиозных объединений претерпело серьезные испытания. С принятием Налогового кодекса Российской Федерации12, были ликвидированы все имеющиеся до того льготы для религиозных организаций. В 2002 году после настоятельных обращений лидеров ряда конфессий были приняты некоторые поправки, учитывающие специфику их деятельности.

В настоящее время, несмотря на наличие некоторых льгот для религиозных организаций, необходима серьезная доработка налогового законодательства. Это обусловлено тем, что существует порочная практика произвольного толкования налоговыми органами специальных терминов (религиозно-производственная деятельность, услуги религиозных организаций и т.п.); во-вторых, прослеживается тенденция к ужесточению налогообложения религиозных объединений, в — третьих, налоговый механизм крайне сложен и противоречив.

Приведем один пример. В соответствии с подпунктом 15 пункта 2 статьи 149 НК РФ (в ред. Федерального закона от 29.05.2002 N 57-ФЗ)  не подлежит налогообложению реализация ремонтно-реставрационных, консервационных и восстановительных работ, выполняемых при реставрации памятников истории и культуры, охраняемых государством, культовых зданий и сооружений, находящихся в пользовании религиозных организаций. Однако НДС облагаются:

1.