Гудим-Левкович Г. Е. (г. Архангельск)

Тенденции религиозного сознания населения Архангельской области (по материалам социологических исследований)

В рамках научно-исследовательской программы «Религиозная ситуация на Архангельском Севере», разработанной на кафедре культурологии и религиоведения Поморского государственного университета, в 1998–2003 годах под руководством автора было осуществлено несколько социологических исследований. Среди них проект «Религиозность населения Архангельской области» — ежегодные анкетные опросы населения (объем случайной выборки с соблюдением параметров квот по полу, возрасту, образованию, семейному положению, социально-профессиональной принадлежности, месту проживания составлял 1000 человек). Полученные данные позволяют судить о динамике и основных направлениях эволюции религиозного сознания жителей Архангельской области в конце XX-го — в начале XXI-го веков, которые отражены в таблице № 1:

Таблица 1

Данные анкетных опросов населения Архангельской области свидетельствуют, что число респондентов, идентифицирующих себя в качестве «верующих в Бога» увеличилось за шесть лет на 6%. Однако собственно рост уровня религиозности наблюдался в 1998–2000 годах, когда он вырос на 7,7%, затем произошло его небольшое, порядка 2%, снижение и стабилизация. Практически не изменилось за шесть лет количество верящих в сверхъестественные силы, а число заявивших о своей безрелигиозной мировоззренческой ориентации и колеблющихся между верой и неверием сократилось весьма незначительно, стабилизировавшись после 2000 года на уровне 17,5–18,4% (неверующие) и 15,8–16,2%  (колеблющиеся1). Самый высокий уровень религиозности (57,1%  верующих) отмечен в 2000 году, что может быть объяснено воздействием на массовое сознание увеличившегося потока информации на религиозные темы в год празднования 2000-летия христианства, и общим ростом интереса к сверхъестественному в ситуации «рубежа веков».

Социологические исследования, репрезентативные в масштабах России, свидетельствуют о постепенной стабилизации уровня религиозности в конце 1990-х годов2. Продолжающееся увеличение числа жителей Архангельской области, декларирующих свою религиозность, можно объяснить, некоторым отставанием роста уровня религиозности населения области, по сравнению с общероссийским в начале 1990-х годов3. Последнее, в свою очередь, связано с особенностями общей картины эволюции массового сознания в России, которую можно описать при помощи модели «маятника», движущегося от одного мировоззренческого полюса (религиозности) к противоположному (неверию, атеизму) и затем обратно — к положению, с которого началось исходное движение. Особенностью этого процесса является то, что движение в сторону роста религиозности (как в свое время к атеизму) начинается из столичных городов, распространяясь затем, с некоторым отставанием на провинцию4 см: таблицу № 2:

Таблица 2 

Суммированы данные по респондентам, которые отнесли себя к лютеранам, баптистам, адвентистам, христианам веры евангельской, Свидетелям Иеговы и последователям Новоапостольской церкви.

Данные наших опросов свидетельствуют о стабильном преобладании респондентов, относящих себя к православию, число которых составляет свыше половины опрошенных. В качестве новой тенденции необходимо отметить значительный рост числа опрошенных, относящих себя к протестантизму (в 5 раз за шесть лет), который становится особенно заметным, на фоне значительно более высокой степени религиозности верующих-протестантов по сравнению с православными. Рост числа протестантов во многом происходит за счет стабильного сокращения числа «христиан вообще» (на 3,9%  за шесть лет), что свидетельствует о наметившейся в массовом сознании тенденции к большей конфессиональной определенности, когда представление о христианстве все чаще ассоциируются с конкретным конфессиональным направлением. Увеличение количества опрошенных, относящих себя к протестантизму связано и с быстрым ростом численности протестантских религиозных объединений и их активной миссионерской деятельностью.

Необходимо отметить, что число респондентов, заявивших о своей конфессиональной принадлежности, оказывается существенно выше удельного веса «верующих в Бога», при этом наряду с верующими определенное количество колеблющихся и неверующих также указало на свою принадлежность к православию. Это обусловлено тем, что в сознании части населения конфессиональная самоидентификация выступает заместителем идентификации этнонациональной, и может быть несвязанна с верой в Бога7.

Определение уровня религиозности на основе выявляемой в ходе опроса самооценки респондентов своего отношения к вере в Бога и конфессиональной самоидентификации не всегда позволяет избежать влияния социальных ожиданий на ответы опрашиваемых. Даже простое преобладание «верующих» и «православных», вызывая изменение общественных настроений, порождает определенное психологическое давление на остальную часть населения, хотя реально такое давление весьма незначительно, в силу отсутствия в современном российском обществе общепринятого «нормативного» отношения к Богу. С другой стороны, в общественном сознании велика инерция негативного отношения к неверию (и особенно атеизму), заданного в конце 1980-х годов, когда само слово «атеист» часто воспринималось как бранное8, тогда как слово «верующий» стало нормальным, респектабельным, а право на декларирование своей приверженности религии расценивалось, в том числе, как одна из свобод, провозглашенных в ходе «перестройки».

Хотя знание о вербальной религиозности имеет эвристическую ценность, оно дает лишь косвенные свидетельства о подлинном уровне религиозности индивидов. Поэтому необходима качественная характеристика религиозности верующих, определение ее степени см: таблицу № 3:

Таблица 3

В ходе наших исследований респондентам, назвавшим себя верующими в Бога, было предложено дать определение своей веры, соотнеся ее с убеждением, традицией или ситуацией. Только 1/5 часть верующих связывает свою веру в Бога с твердым личным убеждением, готова его отстаивать, не испытывая колебаний и сомнений. Примерно у 1/4 опрошенных вера в Бога базируется на семейных, национальных, культурных традициях, следование которым, по их мнению, обеспечивает преемственность поколений и стабильность общества. И у более чем половины опрошенных, считающих себя верующими, вера в Бога определяется конкретными жизненными ситуациями (чаще всего негативными), эти верующие склонны к сомнениям и колебаниям, их вера находиться на грани мировоззренческой неопределенности.

Эти цифры корреллируют с данными о важности религии и ее роли в жизни опрошенных, см: таблицу № 4. Число тех, для кого религия очень важна и играет в жизни главную роль значительно меньше не только общего числа верующих в Бога, но и тех верующих, которые определи свою веру как «твердое убеждение». В 2002 году убежденными верующими считали себя 11,9%  от общей совокупности опрошенных, и только для 8,2%  религия была очень важна и играла в жизни главную роль. Число же тех, для кого религия была не важна и в чьей жизни играла несущественную роль или не играла никакой, значительно превышало общее число неверующих и колеблющихся.

Таблица 4

То обстоятельство, что религиозность большой части респондентов, определивших себя как верующих в Бога, носит декларативный характер, подтверждается следующими данными (2000 год): Считают себя, прежде всего верующими 8,6%, тогда как русскими — 58,6%, самими собой 48,9%. Признают религиозные нормы и предписания (заповеди) в качестве критерия морального поведения, средства различения добра и зла, хорошего и плохого, 9,6%  опрошенных, в то время как для 77,1%  таким критерием выступает собственная совесть, наличие которой в человеке большинство опрошенных связывают с воспитанием в семье — 73,6%, усвоением норм и правил общества — 42,8%, личным опытом нравственных переживаний — 56,7%. И только 10,3%  опрошенных считают, что наличие совести у человека обусловлено существованием души сотворенной Богом9. Религия занимает четвертое место (38,6%) в ряду наиболее значимых для верующих в Бога ценностей. На первое место верующие поставили семью — 76,6%, затем любовь — 51,4%, и порядочность — 48,3%. Вера в Бога и соблюдение религиозных норм и предписаний определяет смысл и ценность жизни только 6,2%  опрошенных.

Таким образом, религиозность большинства опрошенных жителей Архангельской области, идентифицировавших себя в качестве верующих в Бога, весьма поверхностна и связана не с сознательным выбором мировоззренческой ориентации, а с инерцией массового сознания «отшатнувшегося» от атеизма (в его советском варианте принудительной идеологии) и воспринимающего религию как способ заполнения мировоззренческого вакуума10.

При анализе данных о степени религиозности необходимо учитывать следующие обстоятельства. Выбор респондентом той или иной позиции для самооценки степени своей религиозности не может служить абсолютным критерием в определении подлинной глубины его религиозных (нерелигиозных) убеждений. Верующие, в разной степени приверженные религии, при отсутствии в обществе антирелигиозных санкций более не вынуждены ни скрывать свои религиозные убеждения, ни занижать степени своей религиозности, а неверующим, в условиях «религиозного бума» сложнее открыто заявлять о своих атеистических убеждениях. При этом возможно смещение самооценки степени собственной религиозности, как в сторону ее завышения, так и занижения. Завышение степени собственной религиозности может происходить непроизвольно, в силу неопытности в религиозной жизни, когда даже незначительный религиозный опыт кажется индивиду достаточным и совершенным. С другой стороны, занижение степени своей религиозности характерно для наиболее опытных в религиозной жизни индивидов, особенно воцерковленных православных верующих, для которых заниженная самооценка обусловлена императивом терпения, самоуничижения и смирения, когда сознание собственной недостойности рассматривается как необходимое условие установления единственно нормального отношения к всесовершенному Богу11.

В наших исследованиях мы стремились проанализировать содержание и глубину религиозных воззрений верующих жителей Архангельской области, выявляя в них, во-первых, собственно религиозную составляющую, связанную с верой в Бога, понимаемого как нематериальная и непознаваемая сущность, строящуюся на некритическом восприятии религиозных догм и предполагающую особый способ постижения мира, в котором первичным является религиозный опыт, во-вторых, нерелигиозную (условно материалистическую), подразумевающую признание Бога вселенским разумом, обладающим материальной природой, постижение которой возможно с помощью рационального научного познания. Наличие двух составляющих религиозных взглядов верующих отражается в представлениях о бессмертии души и загробном мире, о чудесах и конце света. Таким образом, мы попытались отделить рациональное толкование явлений, относящихся к компетенции религии, от иррациональной веры. Результат представлен в таблице № 5:

Таблица 5

Менее половины опрошенных, заявивших о вере в Бога, являются сторонниками собственно религиозной трактовки образа Бога, а каждый пятый верующий затруднился сформулировать свое понимание Бога, поскольку его или невозможно представить, или выразить это представление в словах. Только 1/10 часть верующих в Бога связала свои представления о нем с тем, как он представлен в религиозной традиции, концептуализированной в вероучении Церкви. Среди тех, кто представляет Бога как нематериальную, непознаваемую разумом трансцендентную сущность 7,8–8,1%  полагают, что Бог является сверхприродной, всемогущей личностью с разумом и волей, 9,3–10,1% считают Бога непознаваемой первопричиной возникновения Вселенной, биологической жизни и человека, для 13–14,9%  Бог, это некая высшая, неопределенная, сверхъестественная сила. Верующие, признающие возможность рационального познания Бога в силу его материальной природы, представляют его как вселенский, космический разум — 10,9–10,1%, как рационально познаваемую, естественную первопричину возникновения Вселенной, биологической жизни и человека — 12,2–10,4%, как всеобщую, естественную закономерность бытия — 17,6–13,8%.

Различия в представлениях о Боге обусловлены не только изначальным религиозным опытом, но и той исторической, культурной и социальной средой, в соответствии с которой, выстраивается та или иная концепция Бога. Для иудео-христианской традиции характерна дихотомия «естественное — сверхъестественное»: Вера в сверхъестественное является определяющим признаком религиозного сознания, а религиозность центрируется в отношениях Бог — человек, человек — Бог. Они имеют субъективный план, план сознания, которое полагает определенные отношения людей к гипостазированным существам и атрибутизированным свойствам и связям иного, сверхъестественного мира12. При этом необходимо учитывать, что специфика религии заключается в постулировании обратной связи, в акценте на способности сверхэмпирического мира определять судьбы мира земного13.

В нашем исследовании мы попытались выявить представления верующих о степени влияния и воздействия Бога на жизнь человека и окружающего его материального мира (2000 год). Только 14,3%  верующих полагают, что в мире все предопределено Богом, который активно вмешивается в жизнь окружающего мира и управляет им, а человек лишь выполняет предначертанное Богом и должен в своей жизни следовать Его заповедям. 31,4%  респондентов верят, что Бог предопределил общие закономерности развития Вселенной, мир существует без его вмешательства, человек свободен в своей земной жизни, но несет ответственность перед Богом за свои дела. Наконец, 29,2%  верующих в Бога убеждены, что Бог не вмешивается в жизнь мира и не управляет ею, а человек отвечает за свои дела только перед самим собой. И 1/4 часть верующих в Бога затруднилась сформулировать свои представления о взаимоотношениях Бога, мира и человека. Таким образом, взаимоотношения «Бог — мир — человек» выстраиваемые по схеме «господство-подчинение» не находят поддержки в представлении большинства опрошенных, избравших религиозную мировоззренческую ориентацию.

Среди тех, кто верит не в Бога, а в сверхъестественные силы, 28,5%  постоянно ощущают их присутствие в своей жизни и убеждены, что они оказывают существенное влияние на жизнь мира и человека. Значительно большее число — 47,3%  респондентов, ощущают присутствие сверхъестественных сил в своей жизни лишь иногда (как правило, эти переживания связаны с критическими ситуациями), и полагают, что влияние сверхъестественных сил в жизни мира и человека незначительно. И почти четверть опрошенных, верящих в сверхъестественные силы, никогда не ощущала их присутствия в своей жизни, и считает, что они не оказывают влияние на жизнь мира и человека.

Важнейший компонент религиозного сознания составляют религиозные чувства, являющиеся эмоциональным отношением верующих к признаваемым объективными гипостазированным существам (к Богу), атрибутизированным свойствам и связям, к сакральным вещам, персонам, местам, действиям, друг другу и к самим себе, к религиозно интерпретируемым отдельным явлениям в мире и к миру в целом14. Их наличие обусловливает эмоциональную насыщенность религиозного сознания. Тяготение к переживанию религиозных чувств, потребность в их интенсификации может выступать в качестве одного из мотивов участия в культовой деятельности и стимулирует актуализацию религиозных идей, образов, представлений, эмоциональная окрашенность которых, способствует их закреплению в сознании верующих:

Таблица 6

Данное положение подтверждается тем, что для большинства верующих вера связана прежде всего с эмоциональными переживаниями, хотя число не испытывающих никаких чувств по отношению к Богу составляет 1/4 часть верующих. Если количество верующих, испытывающих по отношению к Богу чувства любви и страха (часто это одни и те же респонденты), остается стабильным, что можно объяснить изначальной амбивалентностью человеческого отношения к «священному», то снижение числа верующих, испытывающих чувство надежды и утешение, объясняется ситуативным характером религиозности значительного количества респондентов («гром не грянет — мужик не перекрестится»), а так же склонностью к «магическому» восприятию действительности, под влиянием которого отношение с Богом строятся по схеме «ты — мне, я — тебе».

Отношение современных верующих к Богу в значительной степени складывается не на базе теоретических концепций, предлагаемых различными религиозными традициями, а на основе рассудочного освоения данных ближайшей чувственно воспринимаемой среды обыденного сознания, ограниченного восприятием, обобщением и усвоением индивидуального и группового опыта. Обыденному религиозному сознанию свойственно чувство самоочевидности, вызывающее недоверие к тому, что не подтверждено чувственным опытом или доводами здравого смысла. В его основе лежит мироощущение, которое дает человеку определенную мировоззренческую ориентировку, но не является систематическим, упорядоченным мировоззрением.

Несформированность религиозного миропонимания во многом обусловлена тем, что процесс возвращения к религии происходит в ситуации, когда несколько поколений людей, в массе своей не имели связей с религиозными институтами, а система знаний, воспринятая в процессе обучения и социальной практики, приводит к тому, что в обыденном сознании преобладает нерелигиозная, стихийно-материалистическая составляющая. Необходимо также помнить, что в недавнем прошлом все виды и формы обучения и воспитания, средства массовой информации, учреждения культуры, творческие и общественные организации, трудовые коллективы были ориентированы на формирование научного, материалистического, мировоззрения16.

Таким образом, если в советское время можно было говорить о скрытой «латентной» религиозности, связанной с пассивным усвоением элементов религиозной веры, не актуализированными в сознании индивидов, искренне считавших себя неверующими17, то сегодня мы можем констатировать обратное. Характерной чертой сознания респондентов, идентифицирующих себя в качестве верующих, становится латентная нерелигиозность, элементы которой могут проявляться в различных ситуациях.

Это подтверждают данные об отношении верующих респондентов к возможности научного объяснения феноменов, лежащих в основе содержания их религиозных представлений. Наши исследования показали, что отношение людей к различным проявлениям сверхъестественного далеко не одинаково. Значительная часть опрошенных, считающих себя верующими, склоняется к нерелигиозному объяснению таких феноменов, как бессмертие души, загробная жизнь, конец света, см. таблицу № 7:

Таблица 7

Наиболее распространенным среди верующих оказалось научное объяснение конца света, что во многом обусловлено тяжелой экологической обстановкой, сложившейся в регионе. По данным социологических исследований экологический кризис стабильно занимает второе место, среди приоритетных проблем, волнующих население Архангельской области18. Среди верящих в загробную жизнь так же преобладают сторонники научной трактовки посмертного существования, что может быть связано с популярностью определенного рода литературы (например, книги Р. Моуди «Жизнь после жизни»). В тоже время, преобладание среди верящих в библейские чудеса сторонников их религиозного объяснения, не означает большого доверия к Священному Писанию, поскольку в чудеса, там описанные, не верит 28,5%  респондентов заявивших о своей вере в Бога.

Эти результаты соотносятся с данными о степени религиозной информированности «конфессионально определившихся» верующих в Бога. Этот параметр религиозности взаимосвязан с содержанием религиозных представлений, но не совпадает с ним, поскольку религиозная вера предполагает не только эмоциональное отношение, но и известное знакомство с основами вероучения, знание, понимание его догматических основ:

Таблица 8

Подавляющие большинство верующих в Бога, относящих себя к той или иной религии (конфессии), имеют смутное представление о ее догматах, являющихся первостепенными, базисными, аксиоматическими принципами, которые должны исповедоваться всеми верующими данной конфессии как фундаментальные положения их религии20. В тоже время, знание догматов не означает обязательной веры в них, а понимание одного и того же догмата у верующих может быть различным. С другой стороны, слабая религиозная информированность не свидетельствует о низкой степени религиозности, поскольку может сочетаться с весьма интенсивной, эмоционально насыщенной религиозной верой.

Процесс формирования религиозной личности — индивида в совокупности его общественных качеств, среди которых религиозные свойства занимают ведущее место, и который способен стать субъектом религиозной деятельности21, предполагает определенные волевые усилия со стороны верующих по усвоению истин вероучения. Религиозная доктрина — это конкретная интеллектуальная система, которая кладется в основу рациональной интерпретации веры и делает возможной пропаганду религиозных идей и полемику с другими конфессиями. Наличие знаний религиозной доктрины, может выступать в качестве показателя «осознанности веры», степени концептуализации религиозного сознания.

Поскольку число верующих, усвоивших доктринальные положения вероучений, с которыми они себя идентифицируют, за последние пять лет выросло крайне незначительно, то можно констатировать, что зафиксированный нами рост религиозности связан не столько с целенаправленными усилиями религиозных объединений по распространению своего вероучения, сколько индуцирован современной социокультурной ситуацией. Религиозность населения Архангельской области, как и России в целом, является в первую очередь результатом естественной и стихийной эволюции массового сознания22.