Отвечаем на письма и обращения

А.Н. Лещинский "Альтернативное православие (к постановке проблем религиоведческого анализа)"

Основные положения статьи были изложены автором в докладе на ежегодных «Ломоносовских чтениях» (МГУ им. М.В. Ломоносова, 20 апреля 2006г.)

С конца 80-х годов XX века российское религиоведение уделяет большое внимание изучению религиозной ситуации, которая претерпевает значительные изменения и чрезвычайно усложняется. В условиях не только объявленных, но и гарантированных вероисповедных свобод в России появляется много новых самостоятельных религиозных движений. Более того, они образуются и в пределах прежних религий, конфессий. Создаются религиозные объединения и в православии. Они возникают по самым разным причинам и мотивам и первоначально  получают в середине 90-х годов название «параллельные».  Тогда имелось в виду их соотносительность с Русской православной церковью – Московской патриархией, так как они выходили из-под ее юрисдикции.

Подобные образования начали возникать и в государствах на территории бывшего Советского Союза. Некоторые параллельные объединения,  появившиеся в России, отчасти приобретают такой статус под влиянием Русской православной церкви за рубежом (РПЦЗ). В начале первого десятилетия XXI века в религиоведческий лексикон, или терминологию, входит понятие «альтернативное православие», в которое включались параллельные объединения. Понятие «альтернативное православие» все чаще встречается в религиоведческой литературе¹. Насколько оно стало популярным, говорит и его упоминание в материалах Интернета, более чем в 3-х тысячах  сайтах. Судя по содержанию публикаций, его приемлют некоторые представители церковной среды².

Однако такое понятие до сих пор не имеет должного определения, и далеко не всеми признается. Видимо, это естественное состояние введения тех или иных понятий. Например, до сих пор далеко не все ученые признают «средние века», «средневековье», «Возрождение» и другие. Что касается структур и представителей альтернативного православия, то некоторые исследователи употребляют такие понятия, как «религиозная маргинальность», «маргиналы». На этом настаивает проф. Фирсов С.Л. из С.-Петербурга³. Он придерживается большей частью терминологий конфессиональных кругов. Исследователь относит тех, кто обозначается «альтернативным православием», к псевдо-православным, не приведя соответствующих аргументов, считая, что православию не может быть какой-либо альтернативности.

С другой стороны, соглашаясь с таким понятием «альтернативное православие», архиепископ Тихон Омский и Сибирский Русской истинно-православной (Катакомбной) церкви выносит за пределы этого понятия возглавляемую им церковь.

Можно предположить, что несогласие связано с толкованием сущностных характеристик понятия «альтернатива» как нечто противоположное устоявшемуся, традиционному.

Между тем, первоначальное значение слова альтернатива, альтернативный (от лат. alternare) обозначало чередовать, чередование. Его относили к песнопениям в средневековой католической церкви, в которых происходило чередование гласов. В настоящее время во многих энциклопедических изданиях и словарях, таких как: «Толковый словарь русского языка» (Ожегов С.И.), «Толковый словарь иностранных слов» (Крысин Л.П.), «Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия», «Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона», «Большая Советская Энциклопедия» (БСЭ), а также в энциклопедии «Британника»⁴ понятие «альтернатива», «альтернативный» объясняется как  возможность выбора. Правда, в некоторых изданиях к толкованию этих понятий также включают необходимость выбора одной из двух исключающих друг друга возможностей. Автор настоящей статьи придерживается первой позиции.

Понятие выбора – альтернативы  в религиозной сфере сопрягается с выстраданным в истории свободомыслия понятием «свобода совести». Со времен английского философа Джона Локка (1632 – 1704) оно понималось как свобода выбора веры  индивидуумом и, следовательно,  выбора той или иной конфессии, того или иного религиозного направления  и юрисдикции, в то же время не исключало иные⁵.

Употребление понятия «альтернативный» в религиоведении, как и в других отраслях знаний: в политологии, культурологии, а также в СМИ, связано с либерализацией и демократизацией российского общества. Пожалуй, рыночная экономика была предложена для его развития как альтернатива социалистической экономике. «Свобода там, где есть возможность выбора» - стало девизом современного российского общества. Итак, альтернативы появляются и предлагаются во многих его сферах, в том числе и религиозной.

 Однако альтернативность и организационные структуры в ней появлялись уже на стадии раннего  христианства, а точнее античного. Некоторые из них исчезали, но возникали и новые. Процесс этот продолжается. Как в западном христианстве (католичестве, протестантизме), так и в восточном – православии. Что касается православия, то следует назвать Грецию, Сербию, Болгарию, Украину, Россию, отчасти Эстонию, Молдавию, Беларусь и даже Св. гору Афон. Таких формирований православной ориентации в мире насчитывается до нескольких десятков. К ним можно отнести несколько миллионов православных верующих. Названные формирования, как и новые религиозные движения, имеют свойство мигрировать из страны происхождения в другие страны.

Существуя многие сотни лет, они всегда испытывали на себе чаще всего негативную оценку и отношение как со стороны представителей религий большинства и кириархальной (главной) церкви, так и со стороны государственных структур. Причин тому очень много именно потому, что названные формирования чрезвычайно разнообразны по их социальным, религиозным и идейным воззрениям. В некотором роде они ставят себя в разряд религиозно-диссиденствующих. Это разнообразие в то же время содержит и нечто общее, хотя бы потому, что они претендуют на абсолютную самостоятельность.

В настоящей статье, что касается России, в эти направления и организации включаются наиболее заметные: старообрядческие церкви, толки и согласия, Катакомбные церкви, общины истинно православных христиан, Русская истинно-православная (Катакомбная) церковь, Российская православная свободная церковь, общины в России, Русской православной церкви за рубежом (лавровская ветвь) и Русской православной церкви в изгнании (витальевская ветвь), Российская православная соборная церковь, Российская кафолическая церковь, Российская православная автономная церковь, Российская апостольская православная церковь, православная церковь «Возрождения», Общины старостильников, общины священника Георгия Кочеткова (в отличие от перечисляемых, находится в составе Московской патриархии), организация богородичного движения - Православная церковь Божьей Матери Державная.

Для определения понятия «альтернативное православие» необходимо сделать экскурс в проблему возникновения самостоятельных структурных формирований (церквей) в православии.

В существующем уже более двух тысячелетий Вселенском православии происходили и происходят разделения или, по богословской терминологии, расколы. Само понятие раскол в богословии имеет негативную окраску. Испокон веков ко всяким расколам в православии и в христианстве в целом, как было сказано выше, отношение было отрицательным. Таковым оно остается и поныне.

Когда произносят и пишут  понятие «Вселенское православие», то имеют в виду группу церквей, включающих 15 Поместных автокефальных. Они составляют список, имеющий название диптих. Он - результат долгой истории формирования Вселенского православия. В него входят первые самые древние православные церкви – Константинопольская, Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, сформировавшиеся ещё в период неразделенного христианства.

Уже в Античном христианстве появляется понятие автокефалия. В переводе с греческого оно обозначает «самоглавие» или «самовозглавление», т. е. «самостоятельность, независимость церкви»⁶. Отношение к диптиху некоторых Поместных церквей не однозначно. К примеру, Константинопольская патриархия до сих пор не признает автокефалию поместной православной церкви в Америке, дарованную ей русской православной церковью.

Таким образом, автокефальной следует считать Поместную Церковь, впол­не самостоятельную, не зависящую ни от какой иной Поме­стной Церкви, хотя все автокефальные Церкви, являясь в из­вестном отношении частями Церкви Вселенской, взаимозави­симы и находятся в каноническом и, главное,  евхаристическом общении. Все автокефальные Церкви равноправны, хотя и занимают раз­ные места в диптихе, при этом, однако, речь идет только о преимуществе чести одной из Церквей перед другой, но не о различии в правах. Такой честью прежде всего пользуется Константинопольская церковь, а ее предстоятель именуется вселенским патриархом и «первым среди равных».

Другими словами, автокефалия – это один из принципов самоуправления поместными церквами, основанный на соответствующих принципах (национальном, географическом (территориальном), политическом). Также автокефалия регулирует межинституциональные отношения среди поместных православных церквей. Высшим руководством для них являются Вселенские соборы, их определения, решения и декларации на межцерковных встречах.

В истории христианства процесс образования автокефальных церквей находился в постоянном движении. Чаще всего автокефальная церковь создавалась по причинам выхода из прежней главной церкви, которую называли «Церковью-Матерью».

Уже с древних времен утверждение какой-либо самостоятельной церкви на основании прежней кириархальной Поместной было чрезвычайно проблематичным. Вопрос о праве на автокефалию и в наше время продол­жает оставаться острым и сложным. Вокруг него возникали в прошлом и имеют место до сих пор споры, которые часто приобретают болезненный характер, ведут к нестроениям и даже разделениям, вплоть до разрыва канонического обще­ния.  Для выяснения канонически бесспорных критериев автокефалии прежде всего надо иметь в виду вопрос о пра­ве учреждать самостоятельную православную Церковь или даровать автоке­фалию. Такое право имели Вселенские соборы, а в дальнейшем уже существующие поместные автокефальные церкви. Новому образованию она могла даровать автокефалию. Такое состояние предоставления автокефалии сохранилось до настоящего времени. Отдельные автокефальные поместные церкви включают в себя и так называемые церкви автономные. Они могут иметь разную степень автономности, в чем-то – зависимость, а в чем-то – независимость (широкую автономию). Во всяком случае, такая автономия предоставляется отдельным структурным образованиям по определениям священноначалия автокефальной церкви. 

В противном случае самочинность провозглашения самостоятельного православного формирования (церкви, общины) по существу не допускается.

 По сложившемуся мнению православных богословов (в экклесиологии), все, что не даровано, создано самочинно, оно не канонично, объявляется как находящееся в разделении или расколе и, более того, носит сектантский  характер.

Однако светское религиоведение апеллирует к другим понятиям и определениям, которыми характеризуются упомянутые выше образования, – со стороны юридической в Российском законодательстве все они именуются как религиозные объединения и при их желании регистрируются в органах юстиции. Конечно, если они гарантируют выполнение гражданских законов. Таким образом, как и все религиозные объединения, они получают права юридического лица как религиозные объединения. А с религиоведческой – обозначаются более специфическим понятием, таким как альтернативные структуры в православии. Это, в отличие от богословской терминологии, которая в данном контексте наполнена негативным содержанием.

Таким образом, в альтернативное православие можно включить Православные церкви, общины и группы, последователи которых по различным причинам (церковно-каноническим, социальным и социально-политическим) не находятся под юрисдикцией каких-либо Поместных автокефальных церквей Вселенского православия, не имеют с ними канонического (и евхаристического) общения, представляют собой «альтернативу» по отношению к ним.

Проблема изучения и отношения к альтернативным направлениям, возникающим в традиционных религиях, была всегда актуальна и в самих религиях, и в религиоведческих исследованиях. С давних пор существует ряд подходов в отношении к ним, к их характеристикам, включая оценочные.  Прежде всего, выделяется теологический (богословский) подход. Он исходит в оценках природы разделений в христианстве (православии) из греховности людей, нарушения ими утвержденных канонов, касающихся единства церкви. В этом отношении большой интерес представляют рассуждения известного православного проповедника протоиерея Дмитрия Смирнова. ⁷ Он считает, что «расколы и отпадения в ересь людей чаще всего происходят по двум вещам: по гордости и высокоумию человек отпадает от исповедания подлинного и начинает заблуждаться. Когда ему указывают на это, тогда, чтобы принять церковную точку зрения или смириться, он уходит в раскол, отстаивая свою и уводя других за собой». Далее о. Дмитрий говорит: «Таким образом, те люди, которые пошли за ним, лишаются божественной благодати, и так как люди все равно верят во Христа, что это весьма и весьма прискорбно, так как раздирается хитон Христов, и они лишаются своего спасения. Потому-то церковь испокон веков всегда молилась о единстве церковном, причем не только о единстве административном, но и каноническом, догматическом». Говоря о русской православной церкви на Украине как об обуреваемой расколами, отец о. Дмитрий отмечает, что там по вере несколько церквей христианских-православных, но по происхождению таковыми не являются, потому что не канонические. «Одну из них, - обращает внимание протоиерей,-  возглавляет (в этом месте батюшка сделал паузу, как бы замялся) Миша (имеется в виду бывший в Русской православной церкви и отлученный от неё митрополит Филарет (Денисенко) – прим. автора), который даже не является крещеным, потому что его отлучили от церкви, а он величает себя патриархом всея Украины. Понятно, что тех людей, которых он полагает в епископы, а он это умеет делать чисто формально, потому что сам был епископом православной церкви, митрополитом, даже членом Священного Синода, а теперь нет, и в силу того, что народ неученый, необразованный церковно, невоцерковлен, одержим всякими националистическими идеями, которые чужды христианству,  они за ним идут, верят, к сожалению. И получается так, что верят ни Христу, а верят Мише…Они же приходили в церковь, ища спасения, а попали к дяде Мише или еще к какому дяде». Приведенные рассуждения имеют ярко выраженную эмоциональную окраску не только сожаления, но и прямое негативное отношение. Ирония, допускаемая к характеристике возглавителя новообразованной православной структуры переходит в сарказм. Правда, учитываются в природе раскола некоторые социальные факторы.

За этим подходом следует подход представителей отраслей знаний, которые изучают многообразие существующих религий – историков, психологов, этнографов, правоведов, политологов и, наконец, философов и религиоведов. Последние в разделах философии религии, социологии религии, уделяя внимание особенностям альтернативных религиозных движений, приходят к главным выводам и обобщениям по их социальной природе, их состоянию, месте в межрелигиозных контактах и в государственно-конфессиональных отношениях. Именно в социально-философском подходе формулируется теоретико-методологическая база изучения новых религиозных движений, в том числе новых объединений в альтернативном православии.

До сих пор такая теоретико-методологическая база, во всяком случае, в России, еще далеко не разработана. В последние двадцатилетия большее внимание уделялось изучению новых религиозных движений, пришедших в Россию из-за рубежа и возникших на отечественной почве. К итогам этой работы можно по праву отнести труд И. Я. Кантерова - проф. МГУ им. М. В. Ломоносова («Новые религиозные движения в России. Религиоведческий анализ». М., изд. МГУ, 2006).      

К актуальности изучения альтернативного православия прибавляется контекст государственно-правовых отношений к этим направлениям, более того, в самом широком контексте данная проблема сопряжена с изучением реализации свободы совести и вероисповедных свобод, как в России, так и за рубежом. Правовой аспект во многих странах более всего разработан в отношении к традиционным религиям и менее всего к тем, которые начали существовать или существуют параллельно в рамках традиционных религий. Для правового регулирования отношений к альтернативным направлениям представляют важность все упомянутые подходы, хотя все-таки большее значение имеет подход объективный, непредвзятый и в государствах демократических – внеконфессиональный как светский.

За последние несколько лет альтернативные направления православной ориентации заняли определенное место в изменяющейся религиозной ситуации. Приверженцы этих направлений проживают в ближнем и дальнем зарубежье. Судя по дальнейшему развитию религиозной ситуации, прежнее их количество, не исключена возможность, будет увеличиваться. Из перечисленных выше альтернативных направлений православной ориентации половина прошли к началу 2005 года регистрацию в органах юстиции. Зарегистрированные  центры и местные организации, общины существуют у Российской православной автономной церкви, Истинно-Православной церкви, Старообрядческих церквей, Православной церкви Божией Матери Державная. Всего зарегистрированных общин – 376 ⁸.

Однако, их на несколько сотен больше, включая и группы. Среди них многие не имеют надобности в регистрации, а некоторые не желают выходить из катакомбного состояния.

Важной проблемой практического характера является  отношение к ним Московской патриархии и современного Российского государства. Но эти отношения, особенно со стороны государства, еще четко не сформировались и не развиваются в нормальном русле.

Следует заметить, что есть обширная литература об отдельных религиозных альтернативных направлениях, их церквах и других организациях. Среди них выделяются материалы, статьи, отдельные книги, мемуары следующих авторов: В. Алексеева, архиеп. Амвросия (Сиверса), И.М. Андреева, Г.Ю. Баклановой, Василевской, А. Дворкина, митр. Иоанна (Снычева), А. Краснова-Левитина, свящ. Я. Кротова, митр. Мануила (Лемешевского),  В. Махнача, В. Мосса, И.И. Осипова, прот. М. Польского, Д.В. Поспеловского, А.В. Псарева, Л. Регельсона, И. Резниковой, М.О. Шахова, М. Шкаровского, А. Щепкова. В этот ряд авторских трудов можно поставить справочно-энциклопедическую литературу. Начиная с середины 90-х гг. выходит несколько справочников с информацией и материалами о религиозных объединениях в России, в них представлены справки и об альтернативных объединениях в православии, и об их организациях, сформировавшихся за последние годы. Готовятся энциклопедические издания, в которых также будут представлены эти материалы⁹. Обширные материалы можно найти и в сети Интернет. Итак, авторов много, много и произведений. Однако, вся сложность бытия альтернативных направлений и многообразие оценок не нашли ещё в философской и религиоведческой литературе должного социально-философского анализа. Особняком стоит изучение старообрядчества. Прежде всего потому, что оно имеет давние корни (2-я пол. XVII в.). Его изучали крупные представители исторической, философской и религиоведческой мысли. Между тем, только недавно появился обобщающий  труд, исследующий религиозно-философские основы и социальную позицию старообрядчества. Он принадлежит современному исследователю, проф. кафедры религиоведения РАГС М.О. Шахову¹⁰ . Создается мнение, что коль эти направления и их организации немногочисленны, то вряд ли они заслуживают такого анализа. Следует не согласиться с данной постановкой вопроса именно потому, что изучаемые направления не оторваны от действительности и не находятся на необитаемых островах. Они составляют неотъемлемую часть и духовной жизни, и религиозной ситуации тех стран, в которых существуют. Одной из актуальных проблем является их происхождение как социальных феноменов, причины и мотивы их возникновения, значение лидеров, ставших основоположниками альтернативных направлений. Ещё одна из проблем состоит в том, насколько возможно их отнесение то ли к старым, традиционным конфессиям, то ли к новым движениям. В этой связи важно провести типологизацию, или классификацию, альтернативных направлений, опираясь на те или иные принципы: на категории общего и различного, необходимого и случайного, причины и следствия, внешнего и внутреннего и др., а также исходя из социально-политических и экономических факторов, влияющих на их возникновение и существование.

Именно на это необходимо обратить внимание в исследовании названных направлений. Между тем, в литературе, особенно конфессионального характера, нередко в средствах массовой информации упомянутые направления и их организации представляются так, что они, якобы, появляются вдруг, по желанию и стремлению того или иного лидера. Его ставят в центр как главную причину возникновения нового объединения или его организации. Однако не учитывается все многообразие социальных факторов и внутренних церковных нестроений. И особенно, следует заметить, не учитываются социально-психологические характеристики людей, которые пошли за этим лидером, их неудовлетворенность жизненными социальными реалиями, а также в чем-то неудовлетворенность религиозной практикой, осуществляемой традиционными церквами. Почему эти люди стали приверженцами альтернативного православия? - вот один из главных социально-психологических и социологических вопросов, который должен задать исследователь, пытающийся раскрыть природу изучаемой альтернативности.

Всякое направление, тем более, если оно организованно, представляет собой некий социальный феномен, в то же время характеризующийся как социальная система. Пусть даже это небольшая община или небольшая церковь. Многие из них отличаются особенностями в учении, в религиозной практике, в организации. Они имеют своих духовных лидеров. Только в системном рассмотрении можно объективно изучить то или иное исследуемое нами направление или формирование. К сожалению, в ряде публикаций метод системного изучения отсутствует. Происходит отрыв одной части от другой. Например, делается упор на какую-то особенность в религиозной практике, стремление выявить отрицательные характеристики у духовного лидера, обратить внимание на особенности миссионерской работы. И вот на основе показа отдельных сторон или частей, т.е. скорее метафизического метода, делаются выводы и даются оценки исследуемому объекту. В религиоведческом же подходе реализуются системность анализа и объективность с учетом многообразия явления.

Одной из больших трудностей в изучении направлений, объединяемых одним понятием «альтернативные», является разнообразие их характеристик и их самостоятельность, независимость друг от друга. Между тем, их главной характеризующей чертой является признание ими истинности положений первоначального, утвержденного в IV веке никео-константинопольского Символа веры. Этот кратко сформулированный свод догматических положений относится к периоду неразделённого христианства. В настоящее время даже представители Русской православной церкви утверждают христианство этого периода как православное. Современные альтернативные направления, о которых идет речь, считают себя православными, так как более всего приемлют учение неразделенного христианства, но в то же время стремятся к свободному отношению к Священному преданию, к религиозной практике и институционализму. Именно вторая сторона является нередко основой негативного отношения к ним с позиции Вселенского православия. Другой трудностью в изучении этих направлений является хронологическое различие их возникновения, различная хронологическая глубина истоков, идеологическое разнообразие религиозно-философских воззрений, социальных взглядов на текущую политику государства, на православную церковь как институт и на некоторые социальные явления. Есть и особенности в духовных пластах этих направлений, в онтологических, гносеологических и философско-антропологических взглядах.

Существует ещё одна проблема. Хотя изучаемые в большинстве своём альтернативные направления укоренены  на российской почве, некоторые из них характеризуются как новые. Проводятся аналогии с появившимися новыми религиозными движениями, имеющими зарубежное происхождение. В данном случае проблема в ином, а именно в том, что некоторые отечественные альтернативные направления вобрали в себя как глубокие религиозные традиции  и менталитет русской духовности, так и включают в свою жизнь инновации. Это вводит некоторых исследователей,  в том числе и конфессиональных, в соблазн характеризовать такие направления как обновленческие. Между тем часть альтернативных формирований берет для своей духовной деятельности некоторые забытые элементы, но существовавшие в неразделённом христианстве. Здесь кроется ещё одна из причин проведения типологизации или классификации исследуемых направлений по их отношению к традициям. Типологизация, имеющая теоретико-методологическое значение, в какой-то степени и даст возможность отнести то или иное альтернативное направление к церкви, к расколу, а возможно и к так называемым «сектам».

Малоизученность, сложность и противоречивость истории альтернативных направлений православной ориентации в Российской Империи, СССР и современной России делают актуальным объективное социально-философское исследование специфических особенностей эволюции, идеологии и деятельности этих направлений в историко-философском контексте «вероисповедной» политики государства.

Современное состояние взаимоотношений исследуемых направлений и их организаций с государством в значительной степени определяется незавершенностью процесса формирования целостной политики российского государства в религиозной сфере и переходным характером той модели взаимоотношений государства и религиозных объединений, которая функционирует в современной России.

В настоящее время в России складывается своя модель взаимоотношений государства и религиозных объединений.  По мнению исследователей, придерживающихся конституционных принципов, а значит и принципов отделенности религиозных объединений от государства и их равенства перед законом, эта модель в идеале должна сочетать общепринятые международные нормы и принципы обеспечения свободы совести с российскими  историческими и национальными традициями. В этой модели необходимо  учитывать специфические особенности различных религий и конфессий.

 Изучая альтернативные направления, приходится сталкиваться с вопросом об их дальнейшем существовании, то есть рассматривать их в прогностическом аспекте. В любом случае, одним из предположений можно считать, что во многом их будущее зависит от выбора и утверждения российским государством модели государственно-конфессиональных отношений.

Существует, как было отмечено, и правовой аспект в изучении названных направлений. Этот аспект связан с наблюдающимися нарушениями прав представителей объединений альтернативного православия. Есть тенденция к тому, чтобы посредством ущемления их прав преодолеть процесс их возникновения и существования. Дело доходило до конфликтов между органами власти, а также представителями общественно-религиозных структур. Особенно это видно на примерах отношения к Российской православной автономной церкви (с центром в г. Суздаль), Российской православной кафолической церкви и Православной церкви Божьей Матери Державная.   

Исходя из изучения религиозной ситуации, межрелигиозных отношений, существующих в ней, следует заметить, что  решение правового аспекта в данных случаях во многом зависит от отношения к ним Русской православной церкви (Московской патриархии). В разное время её священноначалие и другие представители по-разному относились к этим направлениям (расколам), но в целом проблема расколов внутри церкви решается через понятие «уврачевание». Расколы в церкви издавна определяются как её болезнь, как «раздирание нешвейного хитона Иисуса Христа» (о чем говорится в вышеприведенных словах о. Дмитрия Смирнова). Со времён Древней Руси негативное отношение к людям, взгляды которых не согласовывались с отдельными частями учения православной церкви, доходило до их казни, физической расправы. Церковь не только не препятствовала, но и принимала участие в гонениях на старообрядцев. Тяжёлое положение наступило в этой связи с 20-х годов 20-го века, когда появилось большое количество расколов, немалое число последователей которых ушло в катакомбы. На протяжении многих десятилетий продолжалось отрицательное отношение к расколам со стороны официально признанной церкви. Однако, поднимаются исторические документы, в которых видна забота о врачевании расколов через разные формы. Прежде всего через миссионерскую работу Русской православной церкви и через обращения к государству, исходя из традиции государственно-церковных отношений имперской России. К примеру, в известной  встрече с 4 на 5 сентября 1943 года И.В. Сталина с тремя митрополитами Русской православной церкви, митрополит Сергий (Страгородский) представил Сталину список с просьбой о помиловании некоторых архиереев и священников. Среди имён в этом списке были и представители православных структур, находящихся в разделении, в расколах, в катакомбах. В настоящее время тенденция отношения к разделениям, по нашей терминологии, альтернативному православию противоречива. Пока врачевание через положительные формы (диалог, встречи, собеседования и даже увещевание) совершается по отношению к старообрядческим церквам и к Русской православной церкви за рубежом (с ней завершается процесс объединения, который приведет к каноническому и евхаристическому общению). К другим же альтернативным направлениям отношение остается чрезвычайно негативным, критическим, особенно к направлениям, появившимся за последние 15 лет.

Итак, актуальность изучения альтернативного православия имеет исторические корни, а также основания в сильно изменённой за последние 20 лет религиозной ситуации. Обращает внимание, прежде всего, неизученность сущностных проявлений в исследуемых альтернативных формирований, неизученность социальных воззрений их представителей. Наконец, к актуальности изучения относятся практическое отношение государственной власти (правовой аспект) и традиционной православной конфессии (межконфессиональный аспект) к альтернативным формированиям.

Примечание 

 1  Митрохин Н. Альтернативное православие. Справка // Отечественные записки, 2001, № 1. С. 206-212;

²    См.: Чапнин С. (отв. редактор газеты Московской патриархии «Церковный вестник») «О церковном сознании некоторых общин и мирянских групп в современной России» -  http://seminaria.bel.ru/pages/mo/2004/mo4_st_4.htm;

³Доклад проф. Санкт-Петербургского Университета Фирсова С.Л. на богословской конференции «Православное учение о Церкви» -  "Портал-Credo.ru";

⁴ Ожегов С.И. «Толковый словарь русского языка». Москва, 1986; «Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия»…; «Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона» (www.encycl.yandex.ru); «Большая Советская Энциклопедия». Москва, 1926; «Энциклопедия Britannica» (www.britannica.com); «Большой российский энциклопедический словарь». Москва, 2003; «Большой толковый словарь русского языка» под ред. Ушакова Д.Н.. Москва, 2004; «Толковый словарь современного русского языка» под ред. Скляревской Г.Н. Москва, 2001; «Словарь иностранных слов» под ред. И.В.Лехина. Москва, 1996;

⁵ См.: Локк Дж. Сочинения в 3 тт. - М.: Мысль, 1985;

⁶ Проф.-протоиерей Владислав Цыпин. Автокефалия. «Православная Энциклопедия».  М., 2001. - С. 199;

⁷Открытый эфир радиостанции «Радонеж» от 14.10.06 г.;

⁸Иваненко С.И. Основные религиозные центры современной России.  М.,  Философская книга, 2004. - С. 33;

⁹ Андреев И.М. Катакомбная Церковь в СССР. - Джорджанвилль, 1951; Alekseev W. Russian Orthodox Bishops in the Soviet Union, 1941-1953; Амвросий (Сиверс), архиеп. Катакомбная Церковь: Тайные Соборы 1961-81 гг. // «Русское Православие». 1998, №1;  Богородичная ветвь в русском православии: организация, учение и социальное служение, ж.  Лещинский А.Н. «Россия: духовная ситуация времени», изд. РГСУ, 2004, №1; Богословский анализ лжеучений «Богородичного Центра». Изд. Св.- Владимирского братства, Б/м, б/г.; Василевская В.Я. Катакомбы ХХ века. - М., Фонд имени Александра Меня, 2001.;  Православная Церковь, католицизм, протестантизм, современные ереси и секты в России. - СПб., 1994; Иоанн (Снычев), митр. Церковные расколы в Русской Церкви 20‑х и 30‑х гг. XX столетия. - Сортавала, 1993; Клибанов А.И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. - М.: Наука, 1973; Лещинский А.Н. Особенности богородичного движения в России (из опыта социально-философского анализа). - М.: РОИР, 2005; Мосс В. Православная церковь на перепутье (1917-1999). - С.-Пб.: Алетейя, 2001. Дворкин А. Введение в сектоведение. Н. Н., 1998; Махнач В. Антисистемы нового времени // Православная беседа, М., 1998 №2; Осипова И.И. История Истинно-Православной Церкви по материалам следственных дел. // Православная Русь, 1997, № 14; Осипова И. И. «Сквозь огнь мучений и воды слёз...»; За Христа пострадавшие. Кн. 1. М. 1997; Однорал А. История церковных разделений. Россия – ХХ век. - Пятигорск, 2003; Польский М. Каноническое положение Высшей Церковной Власти в СССР и за границей. - Джорджанвилль, 1948; Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. - М., 1995; Регельсон Л. Трагедия русской церкви, 1917-1945. - Париж, 1977; Резникова И. Православие на Соловках. Материалы по истории Соловецкого лагеря. - СПб., 1994; История религий в России / под общ. ред. Трофимчука Н.А. - М.: РАГС, 2001; Цыпин Владислав, прот. «История Русской Православной церкви. 1917 – 1990.» М., Московская Патриархия, Издательский дом «Хроника», 1994.; Религиоведение. Энциклопедический словарь. - М., Академ. Проект, 2006.

¹⁰ Шахов М.О. Старообрядческое мировоззрение. - М.: РАГС, 2001.