Патеев Ринат Фаикович,

соискатель Северо-Кавказской академии госслужбы

Роль мусульманского духовенства и зарубежных миссионеров в становлении системы исламского образования в современной России

На первоначальном этапе религиозного возрождения вопросам религиозного образования уделяло внимание, прежде всего, традиционное мусульманское духовенство. Многие из руководителей местных общин и даже муфтиятов лично проводили уроки по арабскому языку и основам ислама с начала 90 -х гг. Данные занятия проводились либо в мечетях, либо в местных школах. Что касается руководителей местных приходов и общин, то их роль в данном процессе не имела существенного значения. Многие из мулл на местах сами были самоучками, а уровень их знаний оставался незначительным, что не позволяло им принимать участие в данном процессе.

Однако сказанное во многом справедливо лишь в отношении Среднего Поволжья и Северо-Западного Кавказа. Достаточно высокий уровень религиозности Северо-Восточного Кавказа и, в частности Дагестана, отчасти позволил сохранить систему подпольного религиозного образования, поэтому уровень знаний некоторых представителей местного духовенства оставался достаточно высоким.

К началу 90-х гг. началось формирование системы профессионального мусульманского образования. Уже в конце 80-х гг. при тогда еще существовавшем ДУМЕС открылось медресе им. Ризаэддина бине Фахреддина, которое в дальнейшем приобрело статус института. Следует отметить, что в данном медресе преподавал Верховный муфтий Т.Таджуддин. Продолжительное время медресе руководил ректор Касим-хазрет Селимов, один из немногих пожилых людей, который с помощью самообразования сумел получить достаточно глубокие знания в области суннитского ислама. С начала 90-х гг. в медресе стали преподавать граждане Турции, в основном представители министерства по делам религии, частично они являлись последователями суфийского ордена «нурджилар». В дальнейшем ректором стал Ринат Райв, выпускник данного медресе.

В 1992 г. было открыто и восстановлено старейшее медресе в Казани Мухаммадия, в 1994 г. открылся Высший духовный Исламский колледж при ДУМЕР. На Северном Кавказе в 1992г. было открыто Исламское медицинское училище в Махачкале, с начала 90-х функционировал Государственный исламский институт в Грозном, где обучалось 420 студентов одновременно, а преподавателями в нем работали 12 выходцев из Судана, Иордании, Сирии и других арабских стран .

Таким образом, с начала 90-х гг. на формирование системы мусульманского образования в России значительное влияние начинают оказывать иностранные миссионеры. Демократизация общественной жизни способствовала восстановлению связей с зарубежными единоверцами. Официальные руководители ДУМов во многом сами содействовали данному процессу. Во-первых, сами муфтии допуск иностранных миссионеров к процессу образования российских мусульман в самом начале 90-х гг. считали вполне естественным, и не видели в этом ничего предосудительного. Во-вторых, отсутствие собственных педагогических кадров во многом не оставляло другого выхода самим муфтиям и руководителям образовательных учреждений.

Деятельность иностранных миссионеров на уровне преподавания примечетских школ в основном сводилась к преподаванию арабского языка, чтению Корана и ознакомлению с основами ислама (в основном, правилам исполнения религиозных обрядов). На уровне медресе иностранные миссионеры проводили уроки по правилам чтения Корана (таджвид), основам вероучения (акыда), фикх (юриспруденция) и т. д. Поэтому наиболее важную роль иностранные миссионеры сыграли в формировании прослойки нового мусульманского духовенства, которое получало образование в восстанавливаемых медресе.

Сегодня сложно сказать, какая из зарубежных стран оказала наиболее значительное влияние на становление мусульманского образования в современной России. Можно предположить, что их влияние зависело от многих факторов. Турция, в связи с языковою и этнической близостью к тюркским народам, оказала влияние на становление и развитие мусульманского образования на Среднем Поволжье и, в общем, в этом отношении оказала определенное воздействие на всю территорию Европейской части России с крупными татарскими и башкирскими общинами. Большое влияние Турция оказывала на Северо-Западный Кавказ. Здесь сказывалась не только языковая близость отдельных тюркских народов, но и влияние кавказских общин (в особенности адыгских), предки которых переселились в Турцию после кавказской войны XIX в. Можно допустить, что влияние Турции было значительным и в отношении Восточного Кавказа, в частности на ногайские и кумыкские общины.

Деятельность турецкого ордена «нурджилар» с самого начала не вызывала озабоченности ни у властей, ни у российского мусульманского духовенства. Последователи данного суфийского ордена внешне оставались людьми вполне светскими. Они в массовом порядке приезжали в Россию с начала 1990-х, во многом через посредничество ДУМов. Часть из них поступала в ВУЗы, другие вели деятельность в открывавшихся турецких колледжах, которые внешне носили светский характер, причем с особым упором на изучение турецкого и английского языков. Однако обучение арабскому языку, чтению Корана и т.д.  они вели не при колледжах, а, в основном, в мечетях, медресе и в домах верующих. Турецкая версия «мягкого ислама», носящего вид модернизационного течения, дополняющая пантюркизм, с ярко выраженным индивидуализмом самих преподавателей, широкого отклика среди верующих мусульман России не нашла. В дальнейшем часть из них бросила миссионерскую деятельность и занялась бизнесом (в основном ввозом и продажей турецких товаров). Связи в России были уже налажены, в отношении остальных же вопросов содействовала их суфийская корпорация. Такая широкая деятельность позволяла решать представителям данной организации широкий спектр задач, вплоть до ведения деятельности в интересах зарубежных спецслужб. Причем, по всей вероятности, не только турецких. В собственной стране к данной организации отношение далеко не однозначное, а руководитель «Нурджилар» Ф.Гюлен был заочно осужден турецкими властями . На данный момент он находится в США, что вполне может свидетельствовать о связи Ф.Гюлена и его организации с американскими спецслужбами. Известно, что только в 2002 г. органами безопасности России была пресечена деятельность более 50 функционеров «Нурджилар» . По некоторым данным, всего функционировало около 30 учебных заведений по всей территории России, которые поддерживались представителями данной организации. Известно, что часть таких лицеев в Дагестане, Карачаево-Черкессии были закрыты , а в Татарстане была ликвидирована целая сеть подпольных медресе .

Наиболее значительное влияние на религиозное образование на Восточном Кавказе оказали арабские страны Ближнего Востока, в частности Королевство Саудовской Аравии и близлежащие государства Персидского Залива. Это выразилось в поддержке салафитского (фундаменталистского) движения на Северо-Восточном Кавказе. Первыми проповедниками «чистого ислама» были Аббас и Багауддин Кебедовы, занимавшиеся полуподпольным обучением своих последователей в Дагестане еще в бытность СССР. Другим, умеренным сторонником фундаментализма, был Ахмад-кади Ахтаев. Наиболее радикальным представителем салафийи считается Аюб Астраханский.

Б.Кебедов организовал в Махачкале исламский центр «Каваказ», издавал газету «аль-Халиф», а в Кизилюрте им было открыто медресе, где обучалось до 700 студентов ежегодно и которое действовало с 1989 по 1997 гг. В с. Первомайском Хасавюртовского района им был открыт известный издательский центр «Сатланда», который тиражировал большое количество фундаменталистской литературы, которая расходилась не только по Северному Кавказу, но и по всем регионам России. Именно Б.Кебедову удалось наладить связь с «благотворительными» фондами арабских стран, которые финансировали деятельность фундаменталистов, что впоследствии вызвало раскол в среде салафитов. Относительно умеренный А.Ахтаев «упустил инициативу» и не смог наладить просветительский процесс, в отличие от более радикального М.Кебедова . На територии Северного Кавказа действовали другие эмиссары из-за рубежа, в частности гражданин Египта Сервах Абид Саад, который прибыл в Дагестан в 1992 г. и возглавлял российское отделение общества «Икраъ», координируя деятельность с представителями властей КСА и саудовскими спецслужбами. Кроме этого именно Сервах, способствовал выезду дагестанской молодежи в известный египетский университет Аль-Азхар .

Следует отметить, что существенную роль в радикализации исламского движения в современной России сыграли события, происходившие в Чечне. На ее территории, которая находилась в «свободном плавании» (после хасавьюртовских соглашений), «стала формироваться инфраструктура по подготовке новых боевиков под видом »изучения основ ислама«. На деньги экстремистских организаций в Чечне была развернута сеть лагерей — »медресе«. Под руководством Хаттаба в Сержень-Юрте был создан »учебный центр«, который состоял из пяти лагерей, а »курсанты« изучали арабский язык, шариат и военное дело (тактика партизанской войны, подрывное дело и т.д.). В конце 1997г. уже упомянутый выше Б.Кебедов перебрался из Дагестана в г. Урус-Мартан, где возник крупный »ваххабитский центр«, откуда и координировались действия радикалов на территории Дагестана .

Процессы, происходившие в Карачаево-Черкесии и, в особенности, последние события в Кабардино-Балкарии, свидетельствуют о росте влияния фундаментализма на Северо-Западном Кавказе. Однако низкий уровень религиозности в данном регионе играл противоположную роль, в отличие от Северо-Восточного Кавказа, где сильные позиции традиционного ислама вызвали острое противостояние между суфиями и т.н.  «ваххабитами». Тем не менее, слабые позиции традиционалистов на Северо-Западном Кавказе способствовали распространению фундаментализма в среде молодежи. Распространителями фундаменталистской идеологии на Северо-Западном Кавказе стали жители КЧР Мухаммад Биджиев и Р.Х Бурлаков, которые сумели открыть медресе в с.Учкекене Малокарачаевского района КЧР, которое действовало вплоть до 1999 г. Помимо уроков арабского языка, чтения Корана, теологии, в «медресе» уделялось внимание физической подготовке и закупалось оружие, а деятельность последователей радикальных взглядов спонсировалось арабскими странами . Радикализации последователей «чистого ислама» в КБР и КЧР во многом способствовали события, происходившие в Чечне, в которых многие из них принимали участие на стороне бандформирований.

Таким образом, ведение миссионерской пропаганды различными зарубежными проповедниками, которые получили возможность данной деятельности в современной России (на фоне религиозного возрождения), постепенно привели к фундаментализации ислама в России. В данном процессе значительную роль сыграли лица из числа собственно граждан России, получившие религиозное образование за рубежом. По мнению многих верующих мусульман России, истинные религиозные знания сохранились только в мусульманских странах. Поэтому выпускники данных учебных заведений традиционно пользуются значительным авторитетом и влиянием на прихожан. По некоторым данным, к 1997 г. более 800 молодых мусульман обучались за рубежом. При этом только из Дагестана выехало около 400 человек. Однако данные цифры во многом остаются приблизительными, поскольку значительная часть лиц выезжает за рубеж самостоятельно .

По договоренности с представителями мусульманских стран значительное содействие выезду на обучение в Турцию, Сирию, Египет, Иорданию, Саудовскую Аравию и т.д.  оказывали ДУМы. При этом большую часть расходов брали на себя различные зарубежные спонсоры. Многие возвратившиеся молодые люди частично сумели кооптироваться в среду российского духовенства. Часть российских мусульман, в основном выезжавшая без согласования и направления ДУМов, как правило, попадала под влияние различных радикалов и, возвращаясь, пополняла формирующееся подполье т.н.  «ваххабитов». Это повлияло на позицию большинства руководителей муфтиятов, часть из которых в дальнейшем отказалась от практики направления молодежи для обучения за рубеж в страны Ближнего и Среднего Востока.