Научно-практическая конференция в Санкт-Петербурге

Доклад В.А. Ливцов Поддержка Всемирным Советом Церквей (ВСЦ) движения религиозных диссидентов в СССР

В.А. Ливцов

 (г. Орел)

Поддержка Всемирным Советом Церквей (ВСЦ) движения религиозных диссидентов в СССР.

Одной из проблем РПЦ начиная с середины 1960-х гг. стали выступления религиозных диссидентов. Одним из вдохновителей этого движения был архиепископ Калужский и Боровский Ермоген (Голубев), который в 1965 г. инициировал заявление к патриарху «выступить в защиту умирающей церкви»[1]. Призыв Ермогена поддержали в своих статьях и письмах А.Э.Краснов-Левитин, Б.В.Талантов, священники Н.Эшлиман, Г.Якунин, В.Шпиллер. Существовала и «масса всяческих других писем, которые прямо потоком» шли в зарубежные организации, в том числе и в ВСЦ, где вызвали «бурную и весьма отрицательную реакцию». Епископ Звенигородский Владимир (Сабодан), ставший очередным представителем РПЦ при ВСЦ, писал тревожные отчёты из Женевы, призывая «что-то с этим делать, чтобы не было потом поздно»[2].

В сентябре 1966 г. СССР посетила делегация во главе с директором департамента «Вера и церковное устройство» ВСЦ Л.Фишером. Руководство РПЦ предполагало, что Л. Фишер «ставит своей целью ознакомится с той частью положения религии» в СССР, которая подвергается на западе «наибольшей критике». Одновременно, 4 сентября в Таллин приехала другая группа работников аппарата ВСЦ[3]. Во время встречи с Л.Фишером в Совете по делам религий ему было пояснено, что два молодых священника «не знающих фактической деятельности» «очернили и деятельность Патриарха и епископата, и деятельность государственного органа – Совета»[4].

3 октября в ВСЦ прошло заседание, посвященное православию. При этом, православным было предложено подготовить отчёт о жизни и событиях РПЦ, «особенно о письмах двух священников и статьях Краснова», который все более «в западных кругах» приобретал «славу героя»[5].  

Вновь избранный на пост Генерального секретаря ВСЦ Ю.К.Блейк, очевидно под воздействием выступлений диссидентов недоброжелательно относился к РПЦ. Так, епископ Владимир 1 декабря 1966 г. пытался попасть к Блейку, но его записали на прием через 1,5 месяца – на 2-ю половину января. После скандала через неделю епископ был принят. Накануне Рождества епископ Владимир дважды нанёс визит Блейку, «уточняя время и возможности», его предполагаемого визита в СССР. Блейк был раздражён и говорил, что представители РПЦ «все равно лгут» [6].

Пытаясь что-то противопоставить критике церковных диссидентов, Совет по делам религий начал «силами видных деятелей русской православной церкви разоблачать антисоветские измышления западной печати» о положении РПЦ в СССР. «Соответствующая работа» была проведена с членами Синода РПЦ «и всем епископатом». С опровержениями диссидентов выступали в западной печати «известный богослов» В.Боровой, митрополит Никодим (Ротов)[7].  

Однако этому на Западе не верили. Вскоре «страшно отрицательную реакцию» вызвало заявление патриарха в рождественском послании, что гонений в РПЦ нет. Представитель РПЦ епископ Владимир приводил в отчёте возмущённые вопросы, которые задавали за границей: «Почему он, старик, не боится Бога и перед смертью лжет»? На Западе считали, что теперь в России две церкви: «настоящая, истинная, гонимая, состоящая из простых, духовенства и мирян и вторая – иерархи, чиновники церковные, во главе с Патриархом, продажные отступники, лакеи у властей имущих, изменники, живущие в достатках и благополучии»[8].

Однако чиновники в СССР хотели видеть позицию РПЦ более наступательной. Показательны подготовленные для патриарха Алексия I ответы на вопросы корреспондента итальянской газеты «Карьера делла сэра» в Москве. В тексте на вопрос корреспондента: «Считаете ли, что, несмотря на это, Православная Церковь в Советском Союзе находится в упадке?», был дан ответ: «Я считаю самую постановку этого вопроса неверной». Вопрос: «Чем Вы объясняете успех других христианских религий, например, баптистов?» и вовсе встретил раздражённую реакцию: «Поскольку из Вашего вопроса, г-н Журналист, не видно, какими мерами измеряете Вы успех и неуспех церковной деятельности в нашей Стране, ответить на Ваш вопрос не представляется возможным». Такие ответы не могли удовлетворить власти.[9].  

Напряжение в ВСЦ возрастало. В начале 1967 г. к представителю РПЦ неоднократно обращались «неофициально отдельные лица и официально представители отделов ВСЦ с вопросами о письмах диссидентов. Спрашивали об издании подпольных, «якобы выходящих в России» журналах о свободе совести в СССР. 3 февраля к представителю обратился Л.Фишер из отдела «Вера и Устройство». Узнав, что он украинец тот стал спрашивать о ситуации в Почаеве. «Почему там теперь трудности…. Почему в большом доме монастыря находится сумасшедший дом… Это что, власть забрала у монастыря?». Другим вопросом Л.Фишера был вопрос «почему осталось только три» духовных семинарии[10].

Однако отношение Ю. Блейка к РПЦ изменилось после его поездки в СССР в марте - апреле 1967 г. В отчёте от 15 апреля 1967 г. епископ Владимир отмечал слова Блейка, что «Церковь в России живёт полной жизнью» и «западным придётся отступать от своих утверждений». Но и он всё-таки отметил: «Плохо, что закрывали церкви, монастыри и разрушали даже…, а сколько убито было духовенства». Блейк говорил: «Мы это все очень хорошо знаем на Западе, не думайте. Как вы это объясните?» Правда, при этом он оправдывался: «Я понимаю, что Церковь не может ничего сделать, что министры по религии тоже немногое могут, потому что над ними есть высшие»[11].

После поездки Ю.Блейк выступая перед сотрудниками ВСЦ, и студентами экуменического института в Боссэ, заявлял, что «множество людей посещают церкви в России»[12].

Однако 5 сентября епископа Владимира всё- таки пригласили на «краткое собеседование» к Блейку, который сказал, что хочет в узком кругу поговорить о положении церкви в СССР, лучше оно, чем раньше или хуже. В сентябре институтом Флетчера в Женеве была устроена конференция под названием «Течения в переменяющемся обществе: Религиозное и интеллектуальное брожение в ССР», на которой выступали деятели умеренного крыла РПЦЗ, обвинявшие РПЦ, и эмигранты из Парижского богословского института, а также англиканский пастор Бурдо с «грубым выпадом» против РПЦ[13].  

В феврале 1968 г. в Женеве прошло заседание Исполкома ВСЦ. В своём отчёте Ю. Блейк говоря о визите в СССР, отмечал, что в церковной жизни РПЦ «есть все-таки трудности и неизвестно, когда они исчезнут». В ходе Исполкома возник спор о притеснении баптистов в СССР. Говорилось, что 200 человек сидят в тюрьме. Но Ю. Блейк просил снять эту, так как для него «пролит свет на этот вопрос»[14].  

Перед Генеральной ассамблеей ВСЦ в Упсале Блейк выступил в Женеве по европейскому телевидению и сдержанно сказал: «мы все знаем, что Русская Церковь имеет свои трудности», но подчеркнул, что РПЦ вполне может жить в тех условиях, в которых она находится. На следующий день при встрече с епископом Владимиром Блейк спросил, смотрел ли он передачу и, подмигнув, добавил: «Я все знаю о вашей церкви, знаю её трудности, но то, что я говорю, то это от души идёт. Мне много помогли беседы с вами, с Митрополитом Никодимом… Я говорил и с церковниками и с коммунистами, имеющими отношение к Церкви. …. Я знаю, что могло бы быть еще лучше, чем есть, и я верю, что будет лучше для Церкви, но чтобы оценивать Русскую Церковь, ее надо знать»[15].

Накануне ассамблеи ВСЦ, 18 июня 1968 г. в Берлине для «оказания влияния на Ассамблею в интересах миролюбивой политики социалистических государств» состоялось встреча представителей государственных учреждений по делам религий ряда соцстран. Основное внимание было уделено «выработке согласованных резолюций» делегациям церквей соцстран. Была достигнута договорённость, что представители церквей будут использовать трибуну ассамблеи для противодействия акциям враждебным социализму[16].  

В инструкции делегатам РПЦ на ассамблею говорилось: «По всем основным проблемам международной жизни они должны выступать с … позиций Советского правительства и не допускать в выступлениях делегатов Ассамблеи и в ее итоговых документах антикоммунистических и антисоветских высказываний»[17].

IV Генеральная ассамблея ВСЦ проходила в июле 1968 г., в г. Упсала (Швеция)[18]. Во время ассамблеи имели место «антикоммунистические нападки». При этом, «антикоммунистическая пропаганда» вне ассамблеи «была сильнее, чем на предыдущей». Чувствовалось влияние событий в Чехословакии. Так, чехословацкий эмигрант Б.Грубы издавал «двухнедельный информационно-пропагандистский материал, ведущий в связи с религией антикоммунистическую пропаганду». Он был озаглавлен «Религия в коммунистической эре». В сопровождение своего письма Грубы апрельский и майский выпуски бюллетеня направил в номера гостиницы, делегатам. Эстонские и латышские эмигранты провели пресс-конференцию «с антисоветскими сообщениями», материалы которой были опубликованы в газетах[19]. Эмигранты из Прибалтики даже «предпринимали попытки» пикетировать здание, где проходили заседания, но «эта затея не получила широкого резонанса». С «нападками» на СССР на ассамблее выступили делегаты из ряда стран. Но им «был дан отпор» представителями РПЦ[20]. В конце работы ассамблеи Ю. Блейк рассказал епископу Владимиру, что в штаб ассамблеи «поступала масса всякой литературы, материалов и документов антисоветского характера» и против РПЦ, «как служанки коммунистов», но все эти материалы «оставались без хода», поскольку Блейк на них «наложил свою руку». Он подчёркивал: «то, что я делал, я делал для Русской Церкви»[21].

В итоге в СССР остались довольны результатами ассамблеи. Заместитель председателя КГБ СССР С.Цвигун проинформировал ЦК КПСС, что: «Органы госбезопасности «через свои возможности» принимали меры: по «срыву замыслов» некоторых делегатов Запада использовать трибуну ассамблеи «во враждебных социалистическим странам целях», по «продвижению выгодных нам решений» по обсуждавшимся вопросам[22].

Однако итоги ассамблеи и переход ВСЦ на позиции поддержки левых идей вызвали усиление борьбы в ВСЦ и правые круги свернули её финансирование, что вызвало кризис[23]. Они требовали от ВСЦ критически взглянуть на осуществление свобод в социалистических странах[24].  

В декабре 1969 г. в Женеве проходило заседание рабочего комитета департамента «Всемирной миссии и евангелизации» ВСЦ, в котором принимал участие архиепископ Минский и Белорусский Антоний (Мельников). В первый день работы, он был приглашён к Блейку «к чаю» и тот Блейк сказал, что его «интересует вопрос, связанный с церковной жизнью в Белоруссии», поскольку в ВСЦ продолжало приходить «очень много писем из СССР», с просьбами помочь «в связи с трудным положением религиозных общин в СССР». Так, из Сморгони, в Гродненской области пришло письмо, в котором верующие писали, что их «лишили единственного храма в Сморгони, а теперь ближайший сельский храм в селе Светляны тоже находится под угрозой закрытия», поскольку власти запрещают делать там ремонт. Ю. Блейк поручил сотрудникам, которые посещали Москву, выяснить причину, «побудившую верующих Белоруссии обращаться в ВСЦ». На это из патриархии «в резкой форме» написали, чтобы он «не касался внутренних дел РПЦ». Ю. Блейк заметил, что он «хочет не касаться таких дел», но эти «внутренние дела» создаются не в ВСЦ, а в РПЦ и о них верующие пишут не только в ВСЦ, но и в многочисленные международные организации - в ООН, папе Римскому, Вселенскому патриарху, которые считают, что «в первую очередь реагировать на эти письма обязан ВСЦ», который «должен проявить инициативу». Поэтому «ответ из Патриархии д-р Блейк считает неправильным». Архиепископ ответил, что «в настоящее время верующие прихода с. Светляны имеют разрешение на ремонт». Ю. Блейк заявил, что он «удовлетворен ответом»[25].  

25 марта 1970 г. Ю. Блейк принял нового представителя РПЦ епископа Подольского Гермогена (Орехова), и «между прочим» сообщил, что «имеет целый ряд писем» от баптистов из СССР, которые жалуются на «имеющиеся в СССР притеснения». Он сказал, что желал бы поговорить по этому поводу. Однако, не дожидаясь разъяснений 17 апреля 1970 г., что случайно совпало со смертью патриарха Алексия, Блейк направил открытое письмо Генеральному секретарю ООН У.Тану «Об усиливающемся насилии в мире над личностью», в котором упоминал и СССР. 5 июня Блейк имел с У.Таном диалог по этому же вопросу. 3 июля епископу Гермогену удалось попасть к Блейку, который попытался объяснить упоминание об СССР большим количеством приходящих в ВСЦ писем о притеснениях верующих и с просьбами «оказать возможное содействие». Правда, Блейк, согласился, что факты не проверены и он «об этом оговаривается в своем письме», но он не мог их проверить и «никто ему в этом не помог». Он обращался по поводу писем баптистов в Управление делами Московской патриархии, и в Совет по делам религий, но, «к сожалению, ответа не получил». Оправдываясь, Блейк предположил, что «правительство СССР и не принимает участия в кампании атеистической деятельности …, но компартия советская – атеистична … и часто злоупотребляет своей властью»[26]. 

В 1970-е гг. антивоенные инициативы, критика расизма, борьба с бедностью и распространением ядерного оружия стали основным в деятельности ВСЦ. Активное участие церквей из стран соцлагеря в этой деятельности вынуждало правые силы полагать, что ВСЦ находится под коммунистическим контролем. Это вызывало поддержку на Западе советского религиозного диссидентства и создавало нажим на ВСЦ.

17 сентября 1970 г. епископ Гермоген с тревогой сообщал из Женевы о нападках на действия властей в СССР. На этот раз инициатива исходила от Константинополя. В 13 номере журнала Константинопольской патриархии «Эпископиис» за 1970 г. была опубликована статья Пападопулоса, где под сомнение была поставлена информация РПЦ о количестве православных храмов в СССР. Последовали отклики западной прессы. Из Швеции пришло письмо в ВСЦ, в котором «высказывается возмущение», что ВСЦ «умалчивает факт притеснения» в СССР РПЦ - члена ВСЦ, и обвинение ВСЦ «в укрывательстве и прокоммунизме». В ответ ВСЦ поручил заведующему французской секцией своего журнала «СЕПИ» г-же Лавис «отреагировать каким-то образом», предварительно проконсультировавшись с представительством РПЦ. ВСЦ был намерен «полностью напечатать» статью Пападопулоса в «СЕПИ». 16 сентября г-жа Лавел беседовала с представителем РПЦ, прося просила, объяснить противоречивые данные, и сказать, как реагирует РПЦ на это сообщение. В результате объяснения она «обещала не спешить со своей статьей» в «СЕПИ»[27].

На заседании комиссии ВСЦ по борьбе с расизмом, проходившей в марте 1971 г. в Женеве была заслушана информация «о положении религиозных свобод и свободы личности в СССР». Ю. Блейк объяснил, что ВСЦ «старается быть объективной» и сообщил, что «накопилось много писем» из СССР от различных лиц и «организаций», которые «информируют, что в СССР наблюдаются притеснения религиозных и личных свобод»[28].

22 марта 1972 г. в западной прессе было опубликовано «Великопостное послание» Солженицина, и сообщения о меморандуме 17000 литовских католиков которые снова всколыхнули в ВСЦ вопрос о положении религии в СССР. Было решено вынести обсуждение вопросов религиозной свободы в СССР на заседании ЦК ВСЦ в Утрехте (Голландия) в августе 1972. В.Боровой докладывал в Патриархию 30 апреля 1972 г.: «на нас готовится большое наступление в связи с заседанием ЦК ВСЦ». В этой ситуации митрополит Никодим вылетел в Брюссель (Бельгия), где 7 июня 1972 г. в отеле Вестбури, вместе с архимандритом Кириллом (Гундяевым), новым представителем РПЦ при ВСЦ встретился с Ю.Блейком. Темой разговора было «Великопостное послание». Митрополит «заставил своего собеседника согласиться с тем, что автор более всего старался произвести внешний эффект». Блейк же заверил, что в Утрехте данные проблемы «не будут дискутироваться и руководство ВСЦ предпримет усилия к ограждению представителей РПЦ» от дискредитирующих выпадов. Но Блейк заявил, что ВСЦ может оказывать поддержку СССР, лишь если будет «свободен от давления церковных кругов», поскольку недовольные американские церкви сократили субсидии. Ю.Блейк хотел приехать в Москву, и добиться, чтобы РПЦ «зафиксировало свое желание» увеличить свой взнос «до 50 тысяч долларов в год». Никодим согласился на визит Блейка в июле, до заседаний в Утрехте, хотя отметил «невозможность гарантировать» успех миссии[29].

В ходе прошедшего в намеченные сроки визита Ю. Блейка в Москву была достигнута договоренность о «снятии с ВСЦ долга» в 10 тыс. долларов и высказано «авторитетно засвидетельстванное желание» помочь ВСЦ[30].

Уже 23 июля 1972 г. В. Боровой в докладе новому председателю ОВЦС МП митрополиту Тульскому и Белёвскому Ювеналию (Пояркову) констатировал, что в ВСЦ «финансовый кризис преодолён». Предполагалось даже выделить «дополнительные средства на вербовку в штат ВСЦ не менее 4 молодых православных богословов», которые обеспечивали бы «нужное направление православного присутствия во ВСЦ, как это понимает Запад и так как это желательно тем силам, которые дадут деньги»[31].

В августе 1972 г. на заседаниях ЦК ВСЦ в Утрехте на пост Генерального секретаря ВСЦ был избран Ф.Поттер. Хотя было известно, что в отчётном докладе Комиссии «Всемирная миссия и евангелизация» он, критикуя США, упомянул и СССР, говоря о «притеснениях инакомыслящих», однако Москву успокаивало, что Ф.Поттер был сторонником политического решения вьетнамской проблемы. В феврале 1973 г. Ф.Поттер находился в СССР. Предполагалось, что он обсудит вопросы религиозной свободы и прав человека[32]. Советская сторона также планировала обсудить его отношение к предстоящей в 1974 г. консультации ВСЦ по правам человека и религиозной свободе, и противодействовие тому, чтобы ВСЦ не стал «платформой для антисоветской, антисоциалистической борьбы». Во время визита Ф.Поттер посетил Совет по делам религий. Коснувшись проблемы прав человека, он заявил, что «много критических писем идёт» из СССР и в ВСЦ «нет достаточных контраргументов». Поэтому он «видит большую потребность в получении информации из СССР …, которая могла бы быть использована для ответа на эту критику». В. Куроедов ответил, указывая на присутствовавших митрополитов, что «представители РПЦ … могут расширить направление в ВСЦ подобной информации»[33].

Представитель РПЦ при ВСЦ продолжал работу по предотвращению публикации в западных СМИ материалов о положении религии в СССР. 13 апреля 1973 г. в результате переговоров с митрополитом Дамаскином, руководителем греческого православного центра в Шамбези, была достигнута договоренность о недопущении к публикации в бюллетене «Епископсис» статьи о положении РПЦ и статистических данных, основанных на материалах западных центров. 25 апреля состоялись переговоры с редактором СЭПИ Ф.Смит. В ближайшем номере СЭПИ должно было публиковаться письмо Генерального секретаря Реформаторской Церкви Голландии Альберта Ван ден Хойфеля, отосланное от имени руководства этой церкви послу СССР в Гааге о положении баптистов «инициативников» и, в частности, о, якобы имевшем место, аресте 45 человек, принадлежащих к ним. В результате переговоров, письмо опубликовано не было[34].

Однако проблема религиозной свободы в странах социализма всё-таки вылилась в дискуссию на заседании ЦК ВСЦ в Женеве в конце августа 1973 г., где и была впервые широко обсуждена. Газеты писали, что представители РПЦ «пришли в ужас от этой ориентации, которая могла обратиться против них». Правда, отрывок текста, где говорилось о свободах в странах востока, «был в конце концов отвергнут» ЦК, который «не хотел ставить в неловкое положение православных представителей». Но на заседании ЦК было решено, что по вопросу о правах человека и религиозной свободы «нужна полная и откровенная дискуссия» между церквами – членами. Тогда, в ответ на излишнюю, с точки зрения РПЦ, вовлечённость ВСЦ в политику, Московская патриархия стала обвинять его, что он «пренебрегает своими богословскими обязанностями». Газетчики сразу же стали связывать эти две темы. Газета «Круа» 28 августа 1973 г. отмечала, что «Такого рода критику» в адрес ВСЦ «Православные Церкви высказывают впервые»[35].

В сентябре 1973 г. состоялся визит патриарха Пимена в ВСЦ[36]. При посещении патриархом резиденции ВСЦ в Женеве Ф.Поттер выразил надежду, что «откровенная и глубокая дискуссия может осуществляться с обеих сторон в целях укрепления уважения прав человека», а ВСЦ и РПЦ сумеют «умножить вместе наши усилия, чтобы обеспечить везде соблюдение прав человека». Он отметил, что ВСЦ «ободряет в этом деле энтузиазм, с которым Патриархат участвует в подготовке консультации по правам человека в будущем году». Ф.Поттер подчёркивал, что дело мира включает и заботу о правах человека. Упор был сделан на важность и значение того, чтобы все церкви трудились во имя обеспечения соблюдения прав человека. Во время приёма в женевском храме Св. Петра пастор Берту также напомнил, что «одним из основных принципов Реформы всегда была свобода совести и мнения» и сформулировал пожелание, «чтобы это в равной степени относилось к странам востока». В связи с подобной настойчивостью в РПЦ зрело мнение, что дискуссия о правах человека в СССР, поднятая «якобы со стороны рядовых членов ВСЦ на ЦК» в августе, «в действительности является последовательной линией» руководства ВСЦ[37].

Однако, «шумиха, которой сопровождаются на Западе публикации материалов» о советских диссидентах продолжалась, и проблема религиозной свободы снова звучала в ВСЦ[38]. Профессор Эрлангенского университета доктор В.Г. Фэри фон Лилиенфельд вспоминала, как во время визита митрополита Никодима в Западную Германию в 1974 г. немецкие баптисты «много говорили о гонениях на религию» в СССР и митрополита в аэропорту встретили с плакатами: «Свободу Борису Талантову». Митрополит сказал фон Лилиенфельд: «Эти призывы - не по моему адресу». На Западе распространялся слух, что митрополит– «ставленник КГБ». Во время одного из визитов митрополит пригласил Лилиенфельд и сказал: «Мне очень тяжело на Западе. Меня все время спрашивают: есть ли гонения на Церковь в России? Если я скажу, что да, я нанесу своей Церкви непоправимый вред, а если скажу нет, меня назовут ставленником КГБ.»[39].

С 23 ноября по 10 декабря 1975 г. в Найроби (Кения) состоялась V Генеральная ассамблея ВСЦ[40]. Здесь не обошлось без скандала. 16 октября 1975 г. запрещённый в служении Г.Якунин и бывший работник общества «Знание» Л.Регельсон, подготовили письмо ассамблее о нарушениях прав верующих в СССР[41]. А.Д. Сахаров вспоминал, как 9 октября, узнал о присуждении Нобелевской премии мира, а через две недели с «одним из приехавших на дачу иностранных гостей» ему удалось «переправить за рубеж» письмо диссидентов. При этом А.Д. Сахаров отмечал, что письмо принёс ему друг «случайно, за несколько часов о того, как гость уезжал из СССР»[42]. Письмо было получено ВСЦ из США накануне ассамблеи, но не достигнув Женевы, разошлось по рукам журналистов[43] и было опубликовано в официальной газете ассамблеи «Таргет», что в СССР восприняли как инициативу Ф.Поттера[44].

Ф. Поттер утверждал, что получил письмо на второй день работы ассамблеи, после его публикации, но не предполагал, что оно будет оглашено. Узнав о письме, он обратил на него внимание митрополитов Никодима и Ювеналия и запросил Деловой Комитет, о том, как быть. Решено было, что оно не может быть документом ассамблеи. Но Поттер «не рассчитал свои силы», понадеявшись на модератора и вице-модератора, «которые только помешали». Кроме того, председательствующий на ассамблее М. Томас не оказал отпора, поскольку «желал остаться на своем посту» и «не дал возможности взять дело с письмом» Поттеру в свои руки[45].

Поэтому письмо было предано гласности делегаций православной церкви в Америке. Представители РПЦ восприняли оглашение обращения, как попытку «навязать дискуссию о религиозной свободе в СССР и разжечь антисоветскую кампанию[46]. Ещё более обостряли положение выступления эмигрантов из Прибалтики и Венгрии. В результате, делегаты западных церквей «навязали Ассамблее дискуссию о религиозной свободе в СССР»[47].

На пленарном заседании, швейцарец доктор Жак Россель (г. Базель) представил поправку в резолюцию ассамблеи: «Разоружение – Соглашение Хельсинки», согласно которой СССР «приписывалось неисполнение VII принципа Заключительного Акта Хельсинки в части свободы религии». При этом, хотя в резолюции СССР прямо и не осуждался, но обращалось его внимание на «необходимость соблюдения постановлений Хельсинки по религиозной свободе и правам человека»[48]. В нарушение «существующего в ВСЦ обычного порядка правил и без должного обсуждения» и «официального изучения» поправка была сразу поставлена на голосование[49]. За резолюцию голосовало большинство делегатов, формально была принята и имела юридическую силу резолюции ассамблеи.

Всё это вызывало напряжение в делегации РПЦ. Профессор фон Лилиенфельд вспоминала, что митрополит Никодим прислал ей открытку из Найроби, на которой были изображены толстокожие слоны. На открытке он написал: «Вот такую кожу надо иметь, чтобы всё это выдерживать»[50].

Однако делегация церквей СССР дала «решительный отпор антисоветским выступлениям». Она «провела полезную работу» по разъяснению и распространению среди участников ассамблеи «документов Хельсинкского совещания и речи Л.И. Брежнева в Хельсинки». Кроме того, было опубликовано два письма делегации в газете «Таргет» с «разоблачением клеветы на положение религии в СССР, в том числе аргументированный ответ» на письмо диссидентов. Проводилась также «большая работа в комиссиях, в кулуарах Ассамблеи»[51]. Как сообщала западная пресса, митрополит Никодим даже пригрозил выходом православных из ВСЦ. Тогда, понимая негативные последствия этого шага, Ф.Поттер «закулисно» подключился к разрешению конфликта. Он воспрепятствовал принятию поправки Росселя в первоначальном виде, переговорил с самим Росселем и другими. Поттер «уломал Росселя» и тот согласился на пересмотр вопроса и новую, «более мягкую и безвредную» для СССР формулировку поправки[52].

Хотя в СССР и считали, что в результате принятых мер «удалось нейтрализовать враждебную Советскому Союзу пропаганду, сорвать принятие Ассамблеей документа, в котором наше государство осуждалось, за нарушение прав человека»[53], но, принятие даже мягкой поправки всё-таки было расценено, как использование данной резолюции «некоторыми участниками» «в целях компрометации» СССР[54].

Почти единогласно было принято и решение о проведении консультации церквей в странах, подписавших Хельсинское соглашение об осуществлении гарантированных в соглашении основных прав человека. Одобренный текст подчеркнул: «Христиане не имеют права молчать». Президент Американской Лютеранской Церкви д-р Д.Прейс, выражая удовлетворение ходом ассамблейных дебатов, и в своих словах суммируя мнение противников социалистических стран позже заявил: «Больше не было простого осуждения Запада. Восточно-Европейские страны, Россия и нации «Третьего мира», все получили свою долю в понятии нарушения человеческих прав» Позже доктор Нилус подчёркивал, что на Ф. Поттера во время ассамблеи «было оказано огромное давление, которому Генеральный секретарь усиленно сопротивлялся», и что он, «якобы, не разделил давление, оказанного на русскую делегацию». Самое сильное давление на Поттера оказывалось «изнутри штаб-квартиры ВСЦ». Одной из сил давления являлся департамент информации во главе с Хилки. Сам Ф. Поттер, спустя некоторое время признался представителям РПЦ, что после Найроби он «стал совершенно другим человеком», получив «прекрасный урок»[55].

После ассамблеи на квартире в Женеве у Ф.Поттера состоялась его 3- х часовая беседа с митрополитом Никодимом. Митрополит «на высоких тонах» резко «до бесстрашия» характеризовал тяжёлое п
[Новости за 2007 год]
[Новости за 2006 год]
[Новости за 2005 год]
[Новости за 2004 год]